Двойной без сахара

Пирог вместе с пюре упаковали в коробочки, и мы решили поесть на кораблике. Становилось безумно ветренно и про палубу можно было забыть… Нужно было забыть, но Шон сказал, что глупо сидеть внутри, когда плывешь по Темзе. И, покончив с едой, мы пошли на нос корабля, не найдя свободной скамьи. Небо с рекой сравнялись в сером цвете, ветер рвал куртки и чуть ли не вырывал из рук купленный на набережной стаканчик с жареным арахисом.

 — Знаешь, почему в наших краях так холодно? — Шон сильнее закутал меня в свою ветровку. — Чтобы люди никогда не расставались — две куртки всегда лучше одной.

Моя пятерня переместилась ему на грудь. Риверданс отдыхал.

— Лана, в январе я езжу на день рождения Джеймса и летом на пару дней выбираюсь с ним куда-нибудь один на один. Но мы можем делать это втроем. Я бы мечтал делать это втроем. Лана, я…

— Шон… — я теперь припала к его груди ухом.

— Ты не сняла кольцо, — Шон вытянул мою руку из рукава своей куртки и сжал мои пальцы. — Значит, у меня есть шанс пригласить тебя взглянуть еще раз на витражи Кларка, но уже не в университетском худи, а в красивом белом платье. Брет ждет приглашение…

Я отстранилась, но руки не вырвала. Кольцо… Оно будто вросло в кожу. Я его не замечала, вот и не сняла. Или просто дело пока не дошло до красок…

— Шон, — Я попыталась серьезным тоном разрушить романтику и перекричать ветер. — Брет ждет твоего звонка.

— Подождет. Я вон как долго жду ответа и уже начинаю сомневаться в твоем знании английского. Лана, я… Я позвонил Падди и попросил приглядеть за Мойрой и собакой, пока я… Пока я буду пытаться произвести на тебя впечатление. Даже если ты не сядешь со мной рядом в самолете, я куплю билет на тот же рейс… И я позвоню…

— Шон, не произноси этого имени! Я не купила еще билет. И я греюсь в твоей куртке. Куда ты спешишь?

— Я спешу жить. Мне скоро тридцать четыре, а у меня до сих пор нет нормальной работы, нет жены, а моего сына воспитывает другой мужчина… Лана, я слишком многое пропустил в жизни. Я боюсь не успеть…

Шон поднес кольцо к губам.

— Шон, я не готова…

— Лана! — Он сжал мои пальцы до хруста. — Черт тебя дери! Я говорил, что не готов к ребенку, а потом стоял перед Карой на коленях, умоляя не отдавать моего сына другому, а она твердила одно: ты не готов, ты ни к чему не готов и никогда не будешь готов! Лана, год. Дай мне год доказать тебе, что со мной можно прожить всю жизнь и что я способен стать хорошим отцом. В следующем июле ты скажешь «да» или «нет». Дай мне этот год, и я прямо сейчас позвоню Флэнагану. Вот прямо с Гринвича, чтобы начать жизнь с нуля. Скажи мне «да»!

— Я собиралась…

Его глаза стали влажными от ветра, и я не смогла сказать про резюме и Лос-Анджелес.

— Я собиралась сказать это по-русски, но так чтобы ты понял — ща-с…

Я зажмурилась, и тут же почувствовала на веках его губы, а потом они, миновав мокрый нос, отыскали мои еще дрожащие после ответа губы. Кораблик чалился. Его качнуло, но Шон удержал меня у груди. Мое сердце раньше меня научилось отбивать чечетку.

Мы сошли на берег и укрылись от ветра в чайном клипере «Катти Сарк», чтобы согреться в кафе горячим чаем. Шон достал телефон и действительно позвонил Брету.

— Слушай, Флэнаган, проверь, есть ли что-то на арт-факультете для Ланы. Может, тьюторское? Или в школе какой-то, у нее опыт работы с детьми. Не так важно, даже волонтерская позиция подойдет. Ага, ты верно догадался. Это мое условие, так что подсуетитесь там, мои дорогие коллеги…

— Шон, что это было? — выдохнула я, когда он опустил телефон рядом с полупустой чашкой.

— Ты сказала, что если бы тебе предложили работу, ты бы, не задумываясь, подписала контракт. У меня хорошая память, — Шон поднес чашку к губам и улыбнулся.

— Я уже сказала тебе «да», зачем ты это делаешь…

— Фирме невыгоден годовой контракт, но люди боятся подписывать двухгодичный. Потому фирма сразу берет клиента в оборот, присылая ему разные «специальные предложения»… Лана, пей чай, а то пропустим корабль и промокнем до нитки.

Я сделала еще один обжигающий глоток остывшего чая. Шон поднялся со словами:

— Мы обнулили свою жизнь. Отсчет пошел по новой.

Шон предложил мне руку, и я приняла ее рукой с кольцом дружбы, в котором две руки крепко держали общее сердце.

Глава 46 "Гвоздь сельской программы"

— The man who has luck in the morning has luck in the afternoon, — Шон отбросил пустую упаковку, не найдя в ней то, что нам требовалось. Комичность моменту добавляла серьезность голоса, которым он озвучил пословицу. Я не сдержала улыбки, хотя была раздосадована не меньше его, но пришлось смеяться в голос, когда Шон развил свою мысль: — If you’re enough lucky to be Irish… You’re lucky enough! (Если человеку повезло утром, ему повезет и вечером. Если тебе посчастливилось родиться ирландцем, тебе уже достаточно посчастливилось.)

Он схватил подушку и швырнул в меня. К счастью, я не отклонилась, потому что за мной была лампа.

— Черт тебя дери, Лана! Теперь мне придется разбить чужую машину! Лампа обошлась бы дешевле!