Двойной фантом

Порадовавшись, что хоть что-то в этом мире неизменно (снова Ирина Викторовна и снова промапра!) я отложил расписание и взял со стола второй пергамент — уже ожидаемо это была схема школы — вроде той, что пользовался Чуб. С ней мне также удалось совладать без особого труда — артефакт весьма напоминал уже знакомые мне генштабовские карты. К некоторому моему разочарованию, на схеме не отображались другие курсанты или преподаватели (а ведь как было бы удобно!) — только мое собственное местонахождение. Зато я с легкостью сумел построить на ней на пробу маршрут от своей комнаты к аудитории, где мне предстояло заниматься завтра, затем выяснил, как пройти в столовую (такое всегда полезно знать), и, наконец, прочертил путь к залу чертога номер три, где, по словам Корнилова, нынешним вечером должен был состояться фуршет.

Закончив манипуляции со схемой, я вернул ее на стол и распечатал сверток со своей новой формой. Фасоном она напоминала федоровскую — те же китель с брюками, только не черные, а светло-синие, как у жандармов. Вместо фуражки к мундиру прилагалась шапка-кепи с плоским козырьком и мягкой тульей — собственно, именно такие носили нижние чины III Отделения. На околыше головного убора и серебряных погонах кителя красовалась заключенная в овал буква «Ⰴ» — «добро». Как первая в имени «Дмитрий», очевидно. Полгода назад я бы, пожалуй, сказал, что выглядела такая эмблема несколько двусмысленно, но нынче я к глаголице уже привык.

Носки, трусы, рубашку и ботинки нам оставили прежние, федоровские.

Переодевшись в обновку, пришедшуюся мне, разумеется, идеально впору, я аккуратно отколол от своего старого кителя ленту медали и знак Ордена Всеслава Полоцкого и уже собирался было закрепить их на груди, как вдруг Фу меня остановил:

«Не стоит, сударь: награды с жандармским мундиром надевают только на официальные торжественные мероприятия под монаршей эгидой!»

«Это еще почему?» — непонимающе нахмурился я.

«Так уж заведено. Считается, что голубая униформа жандармского корпуса — уже сама по себе достаточный знак отличия. Те же правила, к слову, действуют для обмундирования Собственного Его Императорского Величества Конвоя».

«В самом деле?» — недоверчиво нахмурился я.

«Вспомните Сергея Казимировича: видели вы когда-нибудь на его кителе звезды орденов?»

«Хм… Не видел, — вызвав в памяти образ Огинского, вынужден был признать я. Кстати, Корнилов и Семенов на своих алых кафтанах Конвоя тоже не носили никаких наград — не могло же у них таковых вовсе не иметься — с их-то выслугой? — А это точно жандармский мундир? — окинул я себя с груди до башмаков не самым довольным взглядом. — Может, похож просто?»

«Не извольте сомневаться, сударь. Не верите мне, загляните в правила внутреннего распорядка. Страница восьмая, второй абзац сверху».

«Почему же не верю — верю…»

Брошюру со стола я все же взял: разумеется, мой фамильяр оказался абсолютно прав.

Признаться, жаль: ленты медалей я мельком заметил еще у нескольких своих новоявленных сокурсников — в частности, были они у парней-борисовцев, да и у Цой имелась такая награда — а вот орденов, вроде бы, ни у кого здесь, кроме нас с Муравьевой, не водилось. Так что почетная звезда на груди, наверное, могла бы добавить мне и Машке авторитета среди курсантов, который здесь придется завоевывать с нуля…

Ну да нет — значит нет, проехали…

Захлопнув брошюру правил, я небрежно бросил ее поверх пергаментов-артефактов.

«На вашем месте, сударь, я бы ознакомился с местным распорядком подробнее, — не одобрил мое поведение Фу. — Сие и подполковник Корнилов рекомендовал сделать!»

«А сколько сейчас времени?» — осведомился я у фамильяра.

Можно было, конечно, при помощи нехитрой техники узнать ответ непосредственно из астрала (этот полезный прием я освоил буквально пару дней назад), но зачем, если есть рядом услужливый дух?

«Без четверти четыре. До начала фуршета — добрых два с лишним часа».

Пару секунд я еще колебался, затем, кивнув, плюхнулся на стул и снова потянулся за брошюрой. Раз уж и впрямь есть время — и в самом деле лучше ее внимательно прочесть: Корнилов плохого не посоветует.

Глава 4

в которой я веду беседу за беседой