Двойной фантом

«Никого магического воздействия на вас не оказывается, сударь — я за сим внимательно слежу! — поспешил успокоить меня Фу. — Все сие — отзвуки былого, не иначе!»

Ну, допустим…

— Никому ни о чем докладывать я не собираюсь, — уже едва сдерживаясь, процедил я сквозь крепко сжатые зубы. — Не о чем говорить: вас для меня не существует! Живите, как знаете, только постарайтесь поменьше попадаться мне на глаза! А что касается Марии — с ней договаривайтесь сами! Может, ей ваша благодарность на что и сгодится. А сейчас позвольте пройти! — с этими словами я танком двинулся вперед — и на этот раз с пути моего Цой по-быстрому отступила.

Ну а что ей было не отступить — желаемое она получила, ведь так?

* * *

Несмотря на непредвиденную задержку в коридоре, в зал чертога номер три я явился отнюдь не последним — и это даже если не считать оставшейся у меня за спиной хабаровчанки. Отсутствовали Тоётоми со Златкой, не было юнкера-новосибирца, а главное, не подошел еще «Заикин» — в первую очередь я принялся искать глазами именно его, но увы, не преуспел. Во вторую — Машку: стоило, пожалуй, предупредить длинноножку, что с ней захочет поговорить духова Цой.

Муравьева (вот уж кому голубой мундир был к лицу! Впрочем, а что ей не к лицу?!) стояла с бокалом в руке возле стола с легкими закусками и увлеченно кокетничала с одним из борисовцев — молодым князем Гагариным, которого я немного помнил еще по осенним ночным гонкам. Тот, похоже, был собеседницей совершенно очарован, просто глаз горящих с нее не сводил. Оставалось надеяться, что Машка не имеет видов на его ману, а просто приятно проводит время.

Так или иначе, отвлекать сейчас ее явно не стоило.

«Если желаете, сударь, я могу передать ваш разговор с Дианой Химчхановной Марии Михайловне через Оши…» — вмешался с предложением Фу.

«Химч… что?» — едва не споткнулся на ровном месте я.

«Химчхановна — сие отчество госпожи Цой. Ее отца звали — вернее, зовут — Химчханом. Достаточно популярное корейское имя. Так вот, я могу передать ваш разговор Оши, а она уже выберет удобный момент уведомить Марию Михайловну».

«Да, будьте так любезны», — согласился я — и повернулся к другому столу, с напитками и чистыми пустыми бокалами.

Дотянуться магией до бутылки с вином я вполне мог и с того места, где стоял, но правила этикета, заученные мной на уроках майора Кутепова, требовали поступить иначе. Степенно проследовав к столу, я выбрал себе бокал и взял его пальцами за ножку. А вот бутыль уже можно было поднять и левитацией. Как объяснял нам в Федоровке Дмитрий Валерьевич, изначальный смысл именно такого поведения был в том, что не остается свободной руки для призыва щита. Вроде как, тем самым ты демонстрируешь собравшимся свое доверие… Ну, или владение внутренними защитными техниками — что тоже, согласитесь, неплохо.

Наполнив бокал и вернув бутыль на стол, я еще раз, уже неспешно, оглядел зал. «Заикин» так пока и не появился. Скользнув взглядом по фигурке Инны Змаевич, в одиночестве устроившейся в глубоком кресле и задумчиво потягивавшей вино, я нашел глазами Воронцову, беседовавшую с блондинкой Перовской и третьим выходцем из Борисовской академии — и, самую малость поколебавшись, направился к ним. Сказано же было знакомиться с новыми сокурсниками — вот и станем знакомиться…

— О, а вот и ты! — уловив движение за своей спиной и оглянувшись, радостно встретила меня Милана. — Позвольте представить вам моего хорошего друга, — снова повернулась она к собеседникам. — Молодой князь Владимир Сергеевич Огинский-Зотов. Один из тех, кто вместе со мной обставил Петрополис на ночных гонках. Человек, которому я немало обязана… И которого пару раз всерьез пыталась убить, — с усмешкой добавила Воронцова.

— Полагаю, тот факт, что это вам не удалось, говорит сам за себя, — сдержанно улыбнулся ей борисовец.

— Молодой граф Евгений Викторович Бестужев-Рюмин, — отрекомендовала мне его Милана. — Наталья Алексеевна Перовская, — назвала она блондинку — почему-то, как мне показалось, особо выделив голосом ее отчество — словно титул произнесла. Хотя, казалось бы, Алексеевна и Алексеевна, что тут такого? Не Химчхановна же!

Я обменялся рукопожатиями с новыми знакомыми.

— А что касается тех гонок, — бойко заметила затем Наталья Милане, — вам тогда здорово повезло, что Женя не попал в команду, — кивнула она на Бестужева-Рюмина. — С ним был бы совсем иной расклад!

— Первый учебный день я встретил в лазарете, — развел руками парень. — Там забавная вышла история… Ну да не суть. Главное, что об участии в гонках и речи идти не могло. Как бы там все обернулось, будь я в строю — другой вопрос.