Двойной генерал (СИ)

— Как дела у ваших соседей? — вот он, главный вопрос! Всё-таки провалились Кузнецов и Жуков со связью. Управление войсками утеряно, полностью или частично. По-другому такой вопрос не истолкуешь.

— Не знаю, товарищ Сталин. А почему вы меня спрашиваете? — прикидываюсь валенком. Одновременно перевожу стрелки начальственного гнева.

— Товарищ Павлов, сегодня в 17:00 внеочередное заседание Политбюро совместно с Генштабом и командующими округами. Вам надо обязательно присутствовать, — Сталин окончательно успокоился. Подозреваю, мой бодрый тон на него подействовал.

— Товарищ Сталин, а нельзя перенести на завтра? — слегка легкомысленно, мой генерал внутри аж застонал, заявляю я.

— Ви с ума сошли, товарищ Павлов? Ви хотите, чтобы Политбюро и Генштаб ждали вас одного? — вождь не вскипает, но процесс пошёл.

— Можно и сегодня, — тут же соглашаюсь, — но вы же сами спросили, что происходит у соседей. А сведения получить я могу только поздно вечером…

— Когда?

— Часам к десяти вечера, товарищ Сталин, — гадство, не люблю брать на себя жёсткие обязательства, но иногда деваться некуда.

— Хорошо. Тогда ми вас ждём ровно в полночь. До свидания, товарищ Павлов, — вождь отключается прежде моего прощания, которое я произношу уже в молчащую трубку. А здорово их там припекло…

Наверху связываюсь с Копцом.

— Иван Иваныч, ситуация слегка изменилась. Готовые фотографии с пометками должны быть готовы не позднее девяти вечера. И с севера и с юга.

— Я так и планировал, — приятно удивляет меня Копец, — не позднее семи-восьми вечера.

— Да я понимаю, — вздыхаю, — просто приказ уточняю словами: «кровь из носу». Понимаешь?

Конечно, он понимает. Не первый день генерал.

24 июня, вторник, время 21:05

Борт ТБ-7 (воздушный КП)

Лечу в Москву на своей ласточке в сопровождении звена истребителей. На фоне ровного рокота моторов в сознании устраивает свалку несколько разных ожиданий. Кто может знать, чего ждать от руководства? Слишком отличившиеся, бывает, огребают от начальства люлей больше провинившихся. Не со зла, из самых лучших побуждений. Например, его могут отправить командовать другим округом. Тем самым обезглавить мой родной и обеспечить в будущем его поражение. В других генералов я не верю. Нет пока таких, способных успешно бить немцев. Они появятся позже, через год-два.

Ещё ему хотелось подпустить высшему руководству пару шпилек, и он от души надеялся, что удержится. Среди прочего была боязнь, что ему негласно вменят в вину слишком бодрое избиение немцев. В открытую не скажут, нельзя. Но по факту запрессуют. Отклоняться от линии партии не рекомендуется даже в сторону усиления этой самой линии.

Это я шучу про себя. На самом деле всё старо и банально, обычная неизбывная, пробивающаяся сквозь коммунистический покров и прикрывающаяся им человеческая зависть. Мы все генералы, с похожей биографией и практически одинаковым опытом. Почему у него всё так лихо получается, а у нас — хуже некуда? Это неспроста, есть какой-то секрет. И вот глаза подозрительно сужаются, выискивая, к чему бы придраться и по какому поводу донос нарисовать. Что-то мне как-то неуютно.

Летим с одной остановкой. ТБ-шке всё равно, могла и с одной заправки долететь, а вот И-16 требовалось. Сразу после десяти приземляемся в Тушино. Меня и мою свиту уже поджидают автомобили.

Успеваю прибыть за полчаса до назначенного времени. В Кремле в приёмной сталкиваюсь с Берией, радостно жму руку. По видимости, Берия тоже рад меня видеть. Хотя слегка смущён, чувствует должок.

— Ну, здравствуй, Дмитрий Григорич, герой ты наш.

— Ну, что вы, Лаврентий Палыч. Мои ребята — герои, а я ими только командую. А у меня для вас сюрприз есть. Правда, в Минске остался. Не успел собрать, Москва всё время срочности требует. Да и не поместится в самолёте.

— Что за сюрприз? — отходим к окну, где в углу стоит кадка с каким-то раскидистым деревом.

— Хороший сюрприз, Лаврентий Палыч. Немного трофейной техники. Образцы авиационных радиостанций, мотор юнкерса, мессершмитта. Правда, у мессера разбитый. Целых самолётов пока нет. Танков тоже нет. Пулемёт МГ-34 есть, авиационные пулемёты. Ну, и там по мелочи: стрелковое вооружение, личные документы…

Не все сразу поймут, но это действительно важный ресурс. Конструкторам и механикам нужно? А как же! Всегда полезно посмотреть на чужие придумки. Военным училищам? Да у них слюнки до пола потекут! Где они возьмут такие ценные учебные пособия? К кому они пойдут на поклон? К Лаврентию Палычу же! И он прекрасно это понимает. По мере перечисления у Берии глаза разгораются всё ярче и ярче. В воодушевлении хватает за плечи, трясёт. Кое-как успокаиваю кавказского мужчину.

— Лаврентий, у меня голова отлетит. Прекрати, а то народ подумает, что ты меня репрессируешь.

Не все меня встречают так тепло и дружески. Подходит Мехлис, заранее втыкает прокурорский взгляд. Любит такое Лев Захарович.

— Товарищ Павлов, почему мы все должны дожидаться вас несколько часов? И связаться с вами невозможно. Почему вы позволяете себе такое безобразие?