Двойной горизонт

А через неделю по всей Европе пронёсся настоящий шторм из скандалов, отставок и самоубийств. Правительства, тайные и явные, династии и торговые корпорации, всё трещало под ударами невиданного финансового шторма, так как в хранилище Монсона были собраны богатства не только ордена Странствующих, но и нескольких торговых домов, а также казна Испанского королевского дома, частично Французской империи и деньги двух весьма влиятельных семей, которые очень не любили, когда их грабят.

Удивительно, но ордену удалось отбиться почти от всех обвинений, ценой ритуального убийства Высшего Совета, состоявшего из двадцати одного магистра, и ещё потому что специальным эдиктом пяти королей было запрещено иметь собственные вооружённые силы численностью более трёх тысяч воинов, и это на все храмы и замки, которых насчитывалось более двух десятков. Но общая сумма вывезенных ценностей вызвала во всех салонах и кабинетах Европы священный шок и трепет. Миллиард триста двадцать миллионов талеров исчезли в неизвестном направлении, оставив лишь пустые хранилища и подозрения. Но приехав во дворец к русскому царю, дипломаты встречали лишь вежливо-холодный приём и неудобные вопросы относительно покушения на одного из высших сановников империи. А по поводу ограбления замка Монсон он лишь удивлённо поднимал брови, показывая тем, как неуместна подобная тема, и в свою очередь интересовался судьбой репараций и компенсаций за порушенное и уничтоженное в ходе Тавридской войны.

Конечно, все знали, кто, за что и куда, но догадки без доказательств оставались лишь догадками, и те, кто не пострадал, свысока посматривали на тех, кому досталось.

Конечно, после такого орден Странствующих полностью потерял всякое значение и скатился до уровня малозначительной организации второго эшелона.

Разразившаяся следом торговая война, когда русские корабли перестали пускать в европейские порты, совершенно неожиданно отозвалась для торговцев и банкиров в Ханьской империи, когда транспорт торговых домов и даже правительств Европы не принимали в портах, и даже дозаправляться водой им приходилось в Индии, которая тоже была не в восторге от диктата чужих купцов.

И пусть в этой войне не стреляли пушки, но потери сторон были весьма существенны, хотя Россию отчасти выручала торговля с индийскими княжествами и империей Хань, для развития которой даже начали строить грандиозную железную дорогу от Южно-Китайского моря до Москвы, и дальше, к Мурману на севере и Тавриде на юге.

Также пришлось форсировать увеличение торговых операций с восточными странами, для чего тоже начали строить дорогу на юг, а под срочные перевозки выделять воздухолёты из военно-транспортного отряда.

К концу сентября, когда Горыня уже начал заниматься делами, торговая война дошла до степени блокирования проливов, и хотя всё закончилось очень быстро и неприятно для объединённого итало-французского флота, каждый торговый конвой приходилось сопровождать парой воздухолётов, что увеличивало цену товара и вообще было не слишком удобно.

В ответ Средиземноморская эскадра под командованием адмирала Захара Балка, используя преимущество в скорости и вооружив несколько быстроходных кораблей новыми пушками, устроила настоящую резню в средиземноморской торговле, загнав все крупные корабли противника под защиту фортов.

А Европе торговля была просто жизненно необходима, так как даже продовольствие производилось в недостаточном количестве. И как-то вдруг жёсткость позиции европейских государств стала смягчаться, и всё громче раздавались голоса о том, что не стоит уж так резко уничтожать восточных варваров и следует дать им ещё один шанс одуматься и принять правильное решение…

Дипломаты, получившие довольно чёткие инструкции от своих правителей, прибыли к Михайло со вполне внятными предложениями относительно прекращения торговых войн и возврата к существовавшему положению. Причём всё это было подано в европейской прессе как решительная победа над Россией.

Но царю и его ближайшему окружению было глубоко безразлично, что о них думают или пишут в любом месте Земли, кроме России, тем более что других забот хватало. Заработала первая телефонная станция, и тысяча абонентских аппаратов нашли своих счастливчиков. Конечно, в первую очередь телефоны встали в дежурных частях московских полков, на аэродроме и в важнейших учреждениях. Но вторая очередь станции уже закладывалась с изрядным запасом, и сразу пять тысяч номеров должны были покрыть все текущие потребности столицы.