Двойной (киндер)сюрприз для босса

– Маш, давайте без меня, – братец неотрывно пялится в экран.

– А ну быстро встал и пошел!!!

Несчастный страдалец с оханьем и аханьем поднимается со скамейки.

– Не сестра, а изверг какой-то!

На тротуарах жуткие колдобины. Вот тебе и район новостройки. Мне с двойной коляской и с двумя детьми ни в жизнь не проехать.

Братец нехотя помогает мне объезжать ямы и выбоины.

– Как дела у тебя в училище?

– Да хрен его знает. Я не хожу туда.

– Вот зря. Ты вообще думаешь хоть немного о будущем? Надо учиться, устраиваться работать.

– Кем?! – возмущается Матвей.

Мимо нас проносится курьер в желтом плаще и с желтым же рюкзаком за спиной на велосипеде.

– Вот так же как он носиться по городу? – ехидничает брат.

– Почему нет? – удивляюсь я. – Надо же с чего-то начинать!

Братец умолкает. Гуляем в парке в напряжении. Особенно воздух сгущается в те моменты, когда мимо нас проносятся или проходят курьеры с желтыми или зелеными рюкзаками.

Мы с детками кормим уточек в пруду, собираем осенние листья. Скоро все завалит снегом, и у нас будут другие развлечения.

Уставшие и довольные, мы возвращаемся обратно. Новый «желтый плащ» около дома снова триггерит Матвея.

К тому же, замечаю, что за время нашей прогулки босс вернулся и его навороченный джип мозолит мне глаза стоя на своем привычном месте.

Значит, они уже вернулись, и… теперь попивают кофеек в своем уютном пентхаусе. Ну ничего, я тоже себе сейчас кофе заварю, а может и какао с зефиркой.

– Сама в тепле сидишь! В красивом офисе! Вон с маникюром! Ничего тяжелее чашки кофе не поднимаешь! – вдруг начинает с ненавистью быковать на меня Матвей.

– Что? – я еще от мыслей о боссе и какао не отошла, поэтому не совсем понимаю суть претензий братца, гляжу на свои ногти. Маникюр я делаю себе сама – просто подпиливаю длину и покрываю ноготки прозрачным укрепителем. Выглядит мило и не вульгарно. Почему Матвей сейчас обратил на это свое внимание, непонятно. Никаких наращиваний в полметра и яркого лака у меня отродясь не было.

– Что слышала! Сама хорошо устроилась, с комфортом!

Братец на волне гнева и не думает помочь мне придержать тяжёлую дверь подъезда, не говоря уже о том, чтобы приподнять коляску на пороге.

– Подержи, Матвей, – прошу я.

– Все тебе подержи, помоги, Матвей то, Матвей се, чтоб ты без меня делала, выдра?!

– А ты не охренел ли? – теряюсь я окончательно.

– Походу, охренел! – подтверждает до боли знакомый голос.

Мы с братом резко оборачиваемся на сочный баритон Зарецкого. Тот, одетый в дорогое пальто и итальянскую брендовую обувь, стоит у лифта и с интересом наблюдает за нашей перепалкой.

Но когда видит, что я не могу совладать с дверью и пропихнуть коляску через порог, немедленно подходит. Придерживает.

– Ты не знаешь, что своей женщине помогать надо?! – налившимися красным глазами он с ненавистью глядит на Матвея.

О-го… это – первая встреча Зарецкого с моим братом. И она начинается так, что мне становится очень страшно за дурного братишку. Потому что Кирилл настроен так, будто сейчас вмажет Матвею по первое число.

Глава 20

– А это что еще за хрен с горы? – ни сколечки не смущается Матвей.

– Слышь, ты, умник, а ну иди сюда!

Зарецкий подлетает к братцу, берет того за грудки.

– Матвей! Кирилл Демидович, перестаньте, пожалуйста! – умоляю я, вставая между ними.

Но они меня уже будто не замечают. Это древнее как мир противостояние двух самцов, спорящих за территорию и за самку.

Самое плохое, что Виолетта и Димулька глядят во все глаза на то, как их папочка и дядя сейчас начистят друг другу морды.

Разворачиваю коляску так, чтобы дети не видели этого. Не знаю, что делать. Влезать между ними – получу по башке, да и дети… увести детей домой – так Кирилл покалечит Матвея. Они в разных весовых категориях. Матюша щуплый восемнадцатилетний пацанчик, поехавший головой от игр, раз не боится Зарецкого, босс – двухметровый стокилограммовой верзила с мышцами и железным прессом.

– Матвей! Немедленно извинись перед моим начальником! – требую я.

– И перед своей женщиной извинись! – рычит Зарецкий прямо ему в лицо.

– Кто? Тут? Женщина? – хорохорится мелкий засранец. – Машка что ли? Да она – курица тупая, а не женщина! Нарожала целый выводок и теперь…

И тут Зарецкий не выдерживает. Просто бьет Матвея по роже, тот еле как остается на ногах, пытается допрыгнуть до Зарецкого, но не выходит. Тогда он со всей дури лупит его по ноге. Зарецкий не остается в долгу.

– Прекратите! Перестаньте! – воплю я, – Матюша, хватит! Кирилл Демидович, мы с братом сами разберемся…

Кирилл останавливается. Застыв, он смотрит на меня с изумлением:

– Этот сопляк, твой брат?!

И в этот самый момент Матюша подлетает к боссу, и со всей силой бьет того, дезориентированного, по лицу.

У босса кровь из носа, из брови. Даже из уха струится.

– Что ж ты делаешь, козел?! – залепляю я Матвею пощечину.

А у самой все холодеет внутри. Неужели Матвей до сотрясения избил Зарецкого? Да еще как подло? Когда он не ожидал этого совершенно.