Двойной кошмар

   - Нет, я не такой. Я могу уйти отсюда!

   - Глупец, - пропел звонкий голос, и Ромка увидел, как из туманной дымки выплыла ещё одна тень. Она напоминала каплю, перевёрнутую хвостом вниз. Капля подплыла поближе, сгустилась, обрела форму, и он узнал её. Это была женщина-демон, та самая, что однажды приснилась ему ночью у костра. Гибко извивалась змеевидная талия, мягко покачивались безупречные груди. Колыхались тугие кольца волос.

   - Глупец. Ты думаешь, что это место - тюрьма? Уйди отсюда, убеги из леса, заберись на самую высокую гору - свою тюрьму ты унесёшь с собой. Ты заперт в этой клетке, заперт, как и мы.

   - Кто вы? - перехваченным голосом в третий раз спросил Роман. Странно, у него есть голос, хотя у пузыря, в который он превратился, нет ни рук, ни ног, ни головы. - Вы боги?

   - Мы бабочки, прилипшие к паутине, - печально пропела женщина. - Мы мушки, попавшие в сироп. Мы пчёлы, которые не смогли вернуться в свой улей до заката. Мы такие же, как ты.

   - Вы сказали мне, что я должен умереть. - Ромка вспомнил слова, сказанные ему ночью у костра. - Убить и умереть. Чтобы вернуться домой.

   - Да, - это был паук. Если женщина звенела колокольчиками, он гремел серебряной трубой. - Мы умираем здесь давно. Мы убили множество примитивных существ в этом лесу. Но смерть не спешит к нам. Никто не даст нам избавления.

   - Мы никогда не вернёмся домой, - прошелестела женщина, и янтарные слёзы медленно потекли по её полупрозрачному лицу. - Никогда.

   - Почему? - горько проговорил Ромка. Печаль этих странных существ передалась ему даже сквозь пузырь, в котором плавал его разум.

   - Выход есть, - гулко прозвенел паук. Спираль на его гранёной груди судорожно скрутилась в жгут, и распрямилась вновь. - Но для этого нужно сделать то, на что мы не способны.

   - Не способны, - эхом повторила женщина-демон.

   Паук закачался, спираль на его груди почернела, лиловый панцирь судорожно изгибался и дёргался, словно желая покинуть хозяина. Перебирая суставчатыми ногами, паук поднялся выше, подогнул под выпуклое брюхо жутко изогнутые когти и взорвался. Разлетелись лиловыми клочьями остатки туманного тела. Бешено вращаясь, метнулась прямо в глаза Ромке чернильная спираль, заключённая в восьмиугольник, и врезалась в землю, взметнув волну жидкой грязи. Из пустоты, быстро наливающейся тьмой, прозвенел серебряный голос:

   - Мы стали слабыми. Слишком долго мы надеялись на чудо. Теперь уже поздно. Даже для смерти. Не повторяй наших ошибок, человек.

   - Скажите, что мне делать? - в отчаянии крикнул Роман. Фигура женщины-демона тоже стала темнеть и расплываться, распадаясь на клочья тумана. - Что мне делать?

   - Умри, - прошептал, замирая, звенящий голос. - Живи. Возьми всё, что сможешь взять, и сделай то, что должно.

   - Помогите мне! - он уже не видел ничего. Он кричал в темноту. - Помогите хоть чем-нибудь!

   - Возьми его, - прошелестел ветер, и он ощутил холод дуновения на лице. - Возьми то, что осталось. Больше нам нечего тебе дать. Освободи нас.

   Глава 37

   Он открыл глаза. Голова раскалывалась. Руки тряслись, а когда Ромка попробовал встать, земля закачалась, и он едва удержался на ногах. Он встал на колени у лужи, зачерпнул воды в ладони и плеснул на лицо. Кожа горела, как ошпаренная кипятком. Язык с трудом ворочался во рту, а в горле застрял горький комок.

   Ромка наклонился над лужей, чтобы посмотреть на своё отражение.

   - Я тебя не знаю, но я тебя побрею... что это?

   Из грязи, прямо посередине чёрной кляксы выглядывала синяя полоска. Кусочек чего-то круглого, словно в болотной воде утонула крышка канализационного люка, почему-то раскрашенного в синий цвет.

   Роман взялся за край круглой штуковины. Влажные пальцы соскальзывали с узкого краешка. Грязь не хотела отпускать свою добычу.

   Он сжал пальцы сильнее и потянул "люк" к себе. Тот неожиданно подался, раздалось звонкое "чмок", и Ромка упал на спину. Он замотал головой, отплёвывая воду пополам с грязью, которая текла со штуковины в его руках.

   Вблизи это оказался круглый плоский предмет, похожий на крышку от большой кастрюли. Такой же выпуклый и тонкий. Он выглядел полупрозрачным, как старое стекло и был дымчато-синего цвета. Посередине диск слегка утолщался, цвет его становился гуще, а на выпуклой стороне просматривались еле заметные грани. Как будто с драгоценного камня аккуратно сняли верхний слой и придавили, расплющив в блин.

   Ромка встал на ноги и повернул свою находку к свету. Он только сейчас понял, что наступило утро. Солнечные зайчики плясали на траве, скользили по лужице болотной воды. Сейчас она уже не казалась такой чёрной. Розовые цветы невинно смотрели яркими точками глаз с зелёных стеблей.

   - Я думал, ты не проснёшься, - Рэм стоял рядом и смотрел на него. Неужели у него тоже такие опухшие, красные, будто кроличьи, глаза как у его двойника?

   - Ты живой?

   - Я спал, - Рэм старательно зевнул. - А ты всю ночь вертелся на траве и орал диким голосом: "помогите, помогите!"

   - Так это был сон, - медленно сказал Ромка, пристально глядя на двойника. Значит, таинственные существа явились только ему одному. Синий паук и женщина-демон.