Двойной Нельсон

Франк указал пальцем на шампанское, и оно мгновенно было открыто с легким выстрелом. Из горлышка темно-зеленой замшелой бутылки закурился парок. Франк ладошкой подогнал пар к своим ноздрям и слегка втянул в себя воздух:

— Ммм! Божественно. Так вот, Пьеро. Сегодня ты именинник...

— Откуда ты узнал? — удивился Путиловский.

— Секрет Полишинеля! Ваш курьер мне все поведал. — Франк предостерегающе поднял руку: — Я обещал, что ему ничего не будет.

— Анфрактус юдициум! — возразил виновник торжества. — Юридическая уловка!

Франк обратился к Медянникову:

— Я апеллирую!

Тот не понял ни бельмеса, но на всякий случай принял торжественный вид и кивнул в знак согласия:

— При соблюдении рыгламента!

— Кадит куэстио! — махнул рукой Путиловский и засмеялся. — Вопрос отпадает...

— Так-то оно лучше! — Франк встал, взял в руку бокал и пригласил всех проделать то же самое.— Дорогой Павел Нестерович! «Чины и звания людьми даются, а люди могут обмануться!» Нас ты не обманешь. Если кто из здесь присутствующих и достоин чина надворного советника, так это мой Пьеро. Я давно, еще в гимназии, твердо знал, что ты им станешь. Исключительно ради этого я все время корыстно дружил с тобой и буду дружить, ибо только глупый человек может отказаться от такого счастья. Поздравь меня, поскольку с этой минуты я могу говорить тебе: мечтал ли ты в выпускном классе, что будешь пьянствовать с другом надворного советника? За то, что мечтания твои сбылись! Гип-гип ура!

И все трое, чокнувшись с Путиловским, тихонько проорали:

— Гип-гип ура! гип-гип ура! ура! ура!

После чего выпили по полному бокалу и застыли, прислушиваясь к новому ощущению. «Кордон Руж Мумм» пришелся ко двору и сразу попал прямо в голову, наполнив последнюю газовыми пузырьками и веселыми мыслями о предстоящем вечере.

* * *

Вершинин боялся ресторанного позору более всего, но форс держал и Демонстративно беспечно оглядывал залу якобы в поисках знакомых лиц, пока Дора читала меню.

Она не стала испытывать кошелек кавалера на прочность и ограничилась скромной цветной капустой, икрой, беф а ля мод с трюфелями и сырами на десерт. Кофе условились пить у Вершинина. Кавалер, обрадованный целостью своей казны, лихо выбрал вальдшнепов, жаренных в кастрюльке, паровую стерлядку и бутылку дешевого лафита «Шато-Ляроз» для дамы. А себе заказал скромный графинчик водки-листовки.

После дозы кокаина у Доры проснулся аппетит, и она стала уминать все подряд, беззастенчиво отрывая куски и от вершининского заказа. Ела она выразительно и красиво, смеялась невпопад и все требовала вина. После первых рюмок за маленьким столом установился теплый мир с ожиданием страстной ночи в конце пира.

Вершинин по поведению дамы понял, что сегодня она будет безраздельно принадлежать ему, и душевно успокоился. Тем более что от соседних столиков он перехватил несколько завистливых взглядов — мальчишка, щелкопер, с такой дамой явно парижского шика!.. Эти взгляды очень польстили щелкоперу, и он расслабился, что выразилось в быстром опустошении графинчика. Закуска слегка отстала от выпивки, Вершинин приятно захмелел и попросил второй графинчик. Затем он откинулся на спинку стула и стал наблюдать нравы.

Цепкому взгляду было на что посмотреть: зала заполнилась целиком, столы ломились от блюд, красивая картина всеобщего пира еще не была полностью разрушена. Официанты еще не успели притомиться и носились, как черти в аду перед инспекцией Сатаны. «Медведь» славился, помимо богатого погреба французских вин, интересным собранием русских водок, которые были выставлены в карте по алфавиту, и при желании из них можно было набрать любое слово или имя: анисовая, березовая, вишневая, гвоздичная, дынная, ежевичная, желудевая, зверобойная, ирная, калиновая, лимонная, мятная, ноготковая, облепиховая, полынная, рябиновая, смородиновая, тминная, укропная, фисташковая, хреновая, цикорная, черемуховая, шалфейная, щавелевая, экстрагонная и яблочная.

Купеческие компании любили отмечать дни тезоименитства, набирая на стол водки по имени юбиляра — Варсонофия, Елпидифора или какого-нибудь там простенького Дормидонта. И пили строго по алфавиту, добавляя в случае жестокой необходимости еще и отчество именинника — Пафнутьевич либо Гермогенович.

Несколько таких сообществ начинало разгуливаться в боковых полуоткрытых ложах, человек на семь-восемь. Туда безвозвратно несли блюда с цельными паровыми осетрами; жбаны с икрой; подносы с разукрашенной дичью; устриц, выложенных на льду; лобстеров и омаров, закованных в пламенеющие панцири; пышные кулебяки о двенадцати ярусах, которые заказывали за сутки до гульбы, и прочее, и прочее, и прочее...

— Когда победит революция, здесь будет пиршествовать простой народ, — Прожевав икру, Дора подняла бокал: — За революцию!