Двойной писатель

В первые десятилетия двадцатого века удалось определить строение атомов химических элементов и даже научились проделывать превращения атомов одного химического элемента в другой. Установили законы превращений. Оказалось, что, например, золото можно получить только из ртути, и оно того не стоит. Еще выяснили, что выделяемая или поглощаемая энергия поистине огромна, в сотни тысяч и миллионы раз больше, чем при горении угля того же веса. Путь к этим знаниям долгий, и потребовал множества открытий, например, открытие спектрального анализа Кирхгофом и Бунзеном, открытие Менделеевым Периодического закона. Последний является прямым следствием различий в строении атомов различных химических элементов. И все же долгое время считалось, что открытие не имеет практического применения, пока один смелый эксперимент не показал довольно простой способ использования урана. Но об этом я вам, уважаемые читатели, ничего не расскажу, ибо во многих знаниях многие печали.

Единственное, что могу сказать, так это что нашли способ делать паровые котлы, отапливаемые ураном, используемые для получения электричества, и чудовищно мощные бомбы, но очень громоздкие, в первые годы слишком большие, чтобы можно было уместить в двенадцатидюймовый снаряд.

Алхимический камень это выдумка, но у специалистов будущего, занимавшихся превращением элементов, появилась своя мечта: научиться получать электричество при помощи реакции превращения водорода в гелий, как происходит на солнце. Но очень долго не получалось, увы.

Менделеев приехал в гости к Толстому аккурат после одной бурной дискуссии про уран. На ней одни крутили пальцем у виска, что, мол, писатель бред пишет. Другие, в том числе и сам Менделеев, утверждали, что есть кой-какие непонятные вещи во взаимодействии атомов.

После непродолжительной беседы Дмитрий Иванович молвил:

— А ведь ваши байки про устройство атома породили бурные дискуссии, начались споры, как проверить, есть ли у атомов составные части. Я, зная о том, что вы кое-что понимаете в химии, не поверил словам критиков, что превращение металлов невозможно. Вы можете что-нибудь рассказать?

— Не стоит выпускать джина из бутылки раньше времени. Впрочем, у урана и тория, а также всех его соединений есть любопытное свойство: они засвечивают фотографические пластинки через бумагу, дерево и даже через металл.

— Хм, проверю. Только как это относится к предмету разговора?

— В пятой книге в самом конце описаны неожиданные болезни, настигшие тех, кто выжил при взрыве урановой бомбы. Они пострадали от невидимых лучей и продуктов взрыва, — поделился секретом Толстой.

— Вы очень много знаете, чего не знают другие. Интересно, почему? — спросил Менделеев.

— Во многих знаниях многие печали.

Больше Химик от Писателя ничего не добился. Но опыты с урановой и ториевой солями полностью удались. Потом Менделеев на пробу положил руку между фотографической пластинкой, завернутой в бумагу, и конвертом с урановой солью, нанесенной на дощечку. Проявление пластинки дало картинку расположения костей в руке. Дмитрий Иванович бросил все и поехал в Винницу к Пирогову, знаменитому хирургу. Показал фотографию и объяснил, как был получен снимок. Внедрение нового метода диагностики, во многом благодаря авторитету Николая Ивановича, произвело фурор в соответствующих научных кругах и быстро распространилось по всему миру. Патент, разумеется, был на имя Менделеева: Толстой/Лаптев отказался от авторства.