Двойной портрет

У Кати они разбежались настолько, что исчезновения британской спутницы прошло незаметно, та канула в шатры из вышитых полотнищ и испарилась с концами. Перед Катей расстелились на прилавке чудесные вещицы разного назначения, стало совсем непонятно, по какому принципу следовало смотреть и выбирать. По красоте либо по ценам, которые просто зашкаливали, о потребностях речи просто не шло.

— Это хотелось бы примерить, — вслух размышляла Катя, держа на весу чёрную объёмную блузку с серебристой нитью. — Или я просто не знаю.

— Сей секунд! — воодушевилась Клео и объяснилась частично знаками. — Вот пройдите в самый уголок, я зажгу свет, там зеркало.

Ровно через секунду Катя оказалась в закутке, её завесили скатертью с крупными резными листьями, отделили от остального мира, оставив наедине с озадаченным отражением. Делать нечего, Катя сбросила майку и медленно облачилась в кружевную чешую, абсолютно неуместную по дневному времени суток, одеяние смотрелось, как вечернее. Однако смотрелось хорошо, невзирая на шорты и сандалии, с узкой черной юбкой будет в самый раз, только где взять юбку? Хотя есть серая, но дома…

— Просто замечательно, — скатерть-занавеска всколыхнулась, за спиной у Кати возникло долгожданное отражение. — Привет, Катюша. Можно тебя отвлечь? Клео позволила, но неохотно, пришлось её подкупить.

— Не мешай, — сказала Катя с досадой. — При этом свете я не понимаю, идёт или нет, а денег стоит хороших. Или лучше взять белую?

— Возьми обе, — ответил названный мистер Ковач. — И пару скатертей впридачу.

— Надо завернуться и ползти на кладбище? — Катя очень вовремя вспомнила любимую шутку времен школьного детства. — Ты пришел предупредить об опасности, спасибо!

— Как раз напротив, — церемонно ответил условный Ковач, от отражения Катя отвернулась. — Выбрал момент для поздравлений, прошло просто отлично. Особенно, если вернёшь банковскую карту, она здесь?

— Ах, да, вот она, — Катя вывернула ладанку и отдала зелёную карточку обладателю. — Там на экране сказали, что код теперь 1806, пока не забыла. По-моему, всё. Или что-то надо сделать?

— Жаль, что время истекло, Катюша, я должен срочно исчезнуть, но…

— Вот и исчезай себе на здоровье, только попроси Клео принести белую кофточку, хорошо?

— Хорошо, и скатерть тоже, но сегодня в одиннадцать выходи к морю. Я всё объясню, не сердись, ладно?

— Кто сердится? Просто времени нету совсем. Спирос, надо думать заждался, и британцы страдают зря. Ты с нами не поедешь?

— Никак нет-с, не выходит, а жаль, но у моря надеюсь быть, если не помешают. Ты выходи…

— Возможно, постараюсь, если не помешают.

— Спирос тебе расскажет, он очень милый человек и вообще…

— Я догадалась, теперь исчезай, — Катя завершила разговор.

— До вечера у моря, я там буду, точно, — сказал Ковач без первого имени.

Вслед за ним занавес закрылся, только резные листья затрепетали. Через минуту Катя скинула чёрное кружевное великолепие и вышла в лавку в своей синей майке. Там кроме Клео никого не было.

Она, то есть Клео, усиленно занималась делом, паковала в пакет свёртки, предварительно завернутые в прозрачную бумагу. Хозяйка радостно улыбнулась и, ни о чем не спрашивая, приняла у Кати чёрно-серебряную пряжу, встряхнула и наладилась заворачивать в тонкий пакетик.

— Очень красиво, конечно, — в некоторой задумчивости объяснила Катя, она пока ничего не решила и относительно кружев тоже.

— У меня самое лучшее, — подтвердила Клео и сложила упакованную блузку сверх остального, пакет заполнился. — Мои девочки чудно работают, эту вещь я делала сама, будете носить сто лет. Вот ваша карточка, леди, у меня нет такой кассы, прошу прощения. Ваши покупки, всего доброго, приезжайте к нам опять!

— Простите, я не совсем… — Катя попыталась возразить, но в одну руку ей втиснули зелёную банковскую карту, а в другую вложили нарядный снежно белый пакет.

— Вы выбрали ещё одну блузочку, белую, и две скатерти на мой вкус, — отчиталась Клео. — Так ведь? И передали карточку оплатить. У меня нет банковской линии, тогда ваш друг оплатил наличными и вернул вашу карточку в целости-сохранности. Счастливого пути!

Немало смущённая сложным плетением обстоятельств, Катя приняла и складировала приношения, потом рассеянно простилась с владелицей кружевного хозяйства и побрела вниз, где в центре деревни на малой площади сидел на террасе Спирос и величественно пил кофе в полном одиночестве.

В рассеянности чувств, Катя поднялась на террасу, присела рядом с водителем-гидом, а бумажный пакет положила на колени. Ей страшно хотелось посмотреть, что окажется внутри кроме кружев, но Спирос желал вступить в беседу, посему рыться в тряпках было неловко.

— Наши британские гости увлеклись, — вежливо доложил Спирос и заказал чашку кофе для Кати, потому что как раз подлетел официант. — Я вижу, у Клео вам понравилось, очень рад. Кстати, я совсем забыл, это неловко, но сейчас исправлюсь. Наш друг герр Ковач просил это сделать, вот здесь написано по-английски тоже. Это я в парадном костюме — правда хорош? В свободное время одеваюсь неформально, мне так больше нравится.