Двойной портрет

Катя отнюдь не возражала, приняла шефство над архивом, как оказалось к большой выгоде для заинтересованных лиц. Правда, как может отнестись к самоуправству Тамара, у Кати сложилось смутное мнение, но она успокоила себя, что случился форс мажор, и Тамара будет не в накладе, когда узнает. Тем более, что Катя не собиралась употреблять бумаги во вред кому-либо. А когда ознакомилась с записями, то лишний раз убедилась, что Тамара сама позаботилась, чтобы тайны остались при ней, кроме тех, о которых она сама не знала.

Конкретно, в архиве нашлась смешная тетрадка с кудрявой собачкой на обложке, приклеена была открытка с милым псом, внизу следовала надпись фломастером: «Тамуся, это ты!» На первом чистом листке кто-то аккуратно вывел строчку из «Евгения Онегина»: «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет…», а под эпиграфом пояснил другим шрифтом: байки, побасенки, прибаутки — бродячие сюжеты, черт-те что и сбоку бантик!

Когда Катя ознакомилась с бродячими сюжетами, она мысленно сняла шляпку перед собирательницей. В свои 16 лет Катя, как ей помнится, тоже изучала бытовые мифы и тайные сказания, но с тем, чтобы к ним примениться, ей чуть ли не казалось, что открываются ключи к потаённым истокам… и прочая ерунда.

Что касается Тамары Зориной-Рощинской, то она собирала и изучала повседневные мифы с явным любопытством, но без пиетета, как исследователь, а не как заинтересованное лицо. Ей, а вслед и сестре Инночке всяческие выверты сознания были скорее любопытны и смешны, девицы собирали коллекцию забавных редкостей.

В заветную тетрадку попадали самые занятные экземпляры в любой форме. Например, отрывки и сюжеты из неписанного массового фольклора про любовь и смерть. Песни, они же народные баллады.

«Такой хорошенький был мальчик Ванечка, любил он девочку, звали Манечка!», а потом сестра бедной Манечки, обуреваемая ревностью, расправлялась с нею насмерть, садилась в тюрьму и в заточении расплачивалась за ошибки молодости. «Пароход идет вода холодная, сестра Лидочка в тюрьме голодная, пароход идет, вода смутилася, сестра Лидочка уж удавилася!» Далее Тамара с Инночкой пытались вычислить, какие сюжеты из легальной литературы подходят под канон. Играли, кто найдёт больше. Особо запомнился «Бахчисарайский фонтан»!

Кроме того девицы склоняли кровожадный, но почти античный сюжет, как некий поселянин Коля ушёл в армию, жена осталась его ждать, родила дочку, но потом влюбилась в соседа Толю, который незамедлительно предложил убить невинного младенца, а взамен обещал купить Наде новую шляпу. Во время исполнения преступного замысла явился из армии муж Коля с пистолетом и закономерно прикончил обоих участников инфантицида.

а) «И осталась, как в поле цветочек, Надя стала по Коле тужить»;

б) «Надя сильно влюбилася в Толю и хотела зазвать его в дом, но он сам догадался об этом, и пришел убедить её в том»;

в) Толя заявил, что собирается Наде «купить или платье иль новую шляпу, а ребенка нам надо убить»;

г) «залилася подушечка кровью (вот воображение-то!), побледнело у Нади лицо, Толя кто-то стучится в окошко, Толя кто-то стучится в окно!»

д) «Коля молча наган вынимает, нажимает тихонько курок, и жене и сопернику вместе остаётся коротенький срок!»

е) далее Коля оповестил односельчан: «закричал, что есть мочи и сил — забирайте меня как убийцу, но за дочку я им отомстил!»

Почти что «Орестея», только Эсхила немножко не хватает для поправки стиля. Для данной кошмарной истории девицы литературных аналогов почти не нашли. Известная история Клитемнестры, Эгиста, Агамемнона и Ореста числилась по другому профилю.

Далее в анналы вошел распространенный шедевр типа: «Я сидела и мечтала у раскрытого окна, чернобровая в лохмотьях ко мне цыганка подошла». Далее, после успешного гадания героиня пошла на речку и утопилась, а герой очень страдал, поскольку не знал о чувствах, пока не случилось так, что «могила её с собою увела». Романтический сюжет без отягощающих обстоятельств! Семечки!

Но не только оформленный фольклор пользовался у сестер Зориных-Рощинских заслуженным вниманием. Барышни охотно собирали легенды, сочинённые для выдачи за реальность, так сказать бродячие байки и мифы города и деревни. За полноценный сюжет принималась история, услышанная по крайней мере два раза от разных исполнителей.

Например, девица в девичьей компании делится наболевшей проблемой. В раннем возрасте у нее была идеальная любовь, партнёр трагически погиб, она оставалась верна его памяти, пока не встретила двойника, разительно внешне похожего, и ничего не может поделать с собой, чувства возобновились и переключились, хотя двойник не идеален, а требует большего, чем дают. Что ей делать с собой и с ним?

(Катя чуть не упала на пол, вникнув в сюжет, ей довелось выслушать точнёхонько то самое в качестве исповеди взрослой дамы, врача-кардиолога. Женщина делилась сердечной тайной, причем речь шла о действующем муже доктора.)