Двойной портрет

Шутовы, Валерий и Ольга, в данном случае абсолютно невинны, они дали убежище Тамаре в ответ на просьбу, мотивированную тем, что родичи и сонаследники достали по поводу продажи картинки. В коей Валерий Шутов участвует из 10 % от прибыли, не считая суммы, данной Тамаре в виде займа год назад.

Вашему покорному слуге в лице «Аргуса» даже бумаги соизволили показать, полностью оформленные и заверенные, где надо и кем надо. Среди прочих доверенностей на продажу имелась цидулька от тётушки Марианны Зориной-Рощинской, урожденной Маркеловой, формальной держательницы миниатюры, с заверением, что вещица получена в дар семье от покойной свекрови Полины Юрьевны Зориной-Рощинской и предоставляется в распоряжении Тамары Добросеевой, урожденной Зориной-Рощинской, внучки Полины и мачехи единственного наследника Марианны, Петра Григорьевича Добросеева.

Однако шут с ними Добросеевыми и Зориными-Рощинскими, меня-то подставили Шутовы, хоть и тёзки, сомнительное вышло везение! Раз супруги Шутовы оказались не те Валерий и Ольга, то версия «Аргуса» о причастности старых друзей к нелегальной продаже картины позорно провалилась. В связи с чем пришлось проситься к мадам на поклон, слёзно каяться, что послал любимую сотрудницу на ненужные поиски, бедняжке довелось шагнуть через труп у порога милой хозяйки, вскоре после того её след тоже потерялся.

На трупе мадам сломалась. Надо думать, такое развитие событий стало для нее новостью и слегка шокировало, она даже переспросила, довелось ли её благоверному Добросееву самолично видеть покойного. Получив положительный ответ, дамочка зачем-то спросила, сколько она должна «Аргусу» за содействие и полезную информацию.

«Аргус», потерявшись отчасти, вскоре справился и попросил поделиться соображением, куда могла провалиться сотрудница, если господа Шутовы не причём, а мертвое тело имело место. (Скажем честно, что загородное собеседование за полночь носило довольно беспорядочный характер, никому особо хвастаться не приходится.)

Мадам взяла тайм-аут на раздумье (дело у нас происходило на лестничной клетке), затем зашла в квартиру и принесла маленькую кассету для диктофона. К ней присовокупила объяснение, надиктовала туда же, но в виде ответной любезности просила оставить в тайне своё местопребывание. Диктофон, следует специально добавить, у «Аргуса» всегда с собою.

Признание Тамары Добросеевой, урожденной Зориной-Рощинской.

«Весной и летом семьдесят девятого года я была знакома с компанией молодых людей. Их звали: Ольга и Валерий Ситниковы — студенты Тимирязевской академии, Юлий Сарычев и Константин Журавлев — нигде не работающие.

Насколько мне известно, деньги в компании добывались теневыми способами, карточными играми и нелегальной торговлей дефицитом.

В детали я предпочитала не углубляться, поддерживала с компанией дружеские отношения, не выделяя никого особенно и не возражая против их занятий, полагая это частным делом каждого.

Тем же летом я поступила в высшее учебное заведение, в сентябре весь курс был направлен на сельхозработы в Подмосковье. Туда, не помню, какого числа, однажды приехал Юлий Сарычев, рассказал, что у них с Журавлевым возникли неприятности с законом, и просил меня сделать заявление для следствия.

Я поехала в Москву и подтвердила его показание об утере паспорта, произошедшей в моем присутствии. После чего вернулась в совхоз и ничего ни о ком не слышала, пока не получила сведения от адвоката, нанятого Ю. Сарычевым, что оба они задержаны и предстоит судебное заседание. Я выступила в качестве свидетеля защиты и повторила свои показания, после чего знакомство с подсудимыми естественным образом прекратилось. Ольга и Валерий Ситниковы на суде не присутствовали, к данному делу не привлекались, с ними я поддерживала не очень тесные отношения какое-то время, далее они уехали по распределению в Подмосковье, потом эмигрировали в Канаду, где живут до сих пор. Дальнейшая судьба Ю. Сарычева и К. Журавлева была мне неизвестна до самого последнего времени.

Пока в прошлом месяце я не получила сообщение по телефону от неизвестного лица, что один из них разыскивается правоохранительными органами и может вступить в контакт. В этом случае мне предписывалось оказать помощь правосудию. В телефонном разговоре на меня оказывалось давление, из чего я заключила, что меня намеренно вводят в заблуждение, и отказалась от сотрудничества с кем бы то ни было. После чего посчитала целесообразным временно сменить место жительства, чтобы не провоцировать нежелательные последствия.

Копия телефонного разговора с неизвестным лицом прилагается. Я нашла нужным записать беседу, когда поняла, что составляет её предмет».

Аудиозапись разговора Т. Добросеевой с неизвестным.

Мужской голос: …могли бы вы узнать кого-то из них сейчас?

Тамара: Не уверена, но, скорее всего, смогла бы.

Он же: Нет ли у вас фотографий, общей или по отдельности?

Тамара: Нет, ничего подобного я не держу.

Он же: Если вас попросят помочь, вы сумеете узнать? Кто есть кто?

Тамара: Я вас не поняла, извините. Кто попросит, это раз. И, во-вторых, зачем?