Двойной портрет

День настал, Катя открыла глаза и с улыбкой начала следовать заранее приготовленному плану, всё было готово, в том числе и она сама. Сомнения, колебания и тошная нервическая слабость остались по ту сторону ночи, в темноте и ритмичном колебании волн за балконом и парком. Материальная часть приготовлений лежала в полной готовности на второй незанятой кровати двухместного номера.

„Сначала делаем, потом думаем“, привычно указала себе Катя, так проходили многократные репетиции, так она действовала и сейчас, практически на автомате, отмечая между прочим звуки и детали окружающей реальности.

За окном кричала местная птица, отчетливо выговаривая русское слово „лягушка“, страстно и протяжно, повторяя его без конца, но с разными интервалами. Скорее всего, лягушку призывала дикая горлица. Служители, переговариваясь, растаскивали лежаки по лужайке, вода всплескивала и журчала под напором водомётов, в небольшом отдалении накатывали и отходили воды тёплого моря или ветер теребил сосны подле ограды. Волны воздуха, доходящие до балкона, были уж точно морские, свежие и заманчиво пряные.

По обыкновению в это время Катя собиралась на раннюю прогулку вдоль пляжа, сколько позволяли городские условия по ту сторону парка. Кроме шорт, майки и сандалий на утренний променад полагалось собственное полотенце, оно небрежно бросалось на выбранный лежак под сосной, обозначая, что выбранное место отдохновения занято. На сей решающий день полотенце становилось существенной частью плана, оно было достаточно большое и пёстрое.

Кстати, рисунок, отпечатанный на махровой поверхности, чаровал Катю бесконечно, такого изыска нарочно не придумаешь, ни за что и никогда. На лицевой стороне слегка гротескно, но узнаваемо представала сцена из „Унесенных“ ветром», эпизод из фильма, что-то наподобие двойного портрета: Ретт Баттлер (?) и Скарлетт О'Хара в исполнении Вивьен Ли. Те, кто узнавали героев и сюжет, завидовали владелице и спрашивали, откуда взялась такая прелесть, но она только пожимала плечами, как бы не помнила. (Изделие было куплено на полустанке в Западной Украине, посреди долгого пути.) Обратная сторона купального гобелена представлялась абстрактным скопищем ярких пятен, что имело свои преимущества.

Полюбовавшись полотенцем с двух сторон, Катя, наконец, сложила в вязаную торбу-мешок остальной атрибут, проверила содержание по списку, список бросила внутрь, торбу повесила на плечо, а полотенце на локоть. В полной готовности она проследовала к выходу, заперла за собою комнату, а ключ положила в карман шорт.

«Имидж номер один, готово» — сказала она себе для начала путешествия. Легко сбежав по ступеням воздушного коридора, идущего вдоль дверей второго этажа, Катя вышла на зеленую лужайку и, минуя парк, вышла из калитки в сторону морского берега. Теперь полотенце висело на плече, закрывая висящую торбу, вроде бы Катя вышла прогуляться вдоль пляжа с целью окунуться с утра пораньше, никто бы не удивился такому намерению.

Занявшийся недавно день был тёпел, но не горяч, морская вода, надо думать, соответствовала, но в море не купалось ни души — плавай хоть нагишом в виду судов Британского военного флота на морском горизонте. Зрителям на палубе требовался бинокль, дабы увидеть предполагаемое купание в стиле «ню». В принципе Катя искупалась бы, Бог с ним, с Британским военным флотом, но не сегодня, план и так был перегружен самыми разными действиями.

«Хотя на обратном пути, ну, чтобы сбросить стресс», — отчасти мечтала Катя, проходя по тропинке вдоль пляжа и никого вокруг не видя, что становилось желаемым результатом по всем параметрам. — «Если так и продолжится, то пуркуа бы и не па?»

Надо признать, что никаким французским языком Катя отродясь не владела, а подцепила несколько ходовых выражений в юности от подруги Веры, изучавшей «франсе» в качестве второго в языковом институте. Тогда это казалось изумительно шикарным — иногда вкраплять в речь хлесткие, почти понятные обороты. Теперь, по прошествии многих лет «франсе» вылезал из подсознания непроизвольно и указывал на некое волнение ума, правда, не слишком сильное.

Сильно волноваться, между прочим, было не с чего, действие шло в соответствии с разработанным и уточнённым планом, ни единой души Катя не встретила и не заметила, для всех ходоков кроме неё, было рановато. Остальная когорта любителей моциона выходила к морю на пеший променад где-то около семи часов утра, плюс минус. До общей побудки обозримое пространство оставалось в распоряжении Кати, чем она собиралась воспользоваться.

Пляжные пески то суживались в узенькую полоску с камнями, то распахивались в солидные ковры между пирсами, по другую сторону тропки возникали и пропадали торговые и ресторанные павильоны, замкнутые и пустые по раннему времени, иногда они перемежались неухоженным сорным кустарником. Между тем Катя бодро шествовала, любуясь обеими сторонами исхоженного маршрута, вернее, сверялась с вехами выбранного пути.