Двойной удар, или Охота на павиана

– Не, царь, ты натуральный маньяк, извини за откровенность. И вот еще что, запомни. Я тебя все равно достану, где б ты ни прятался и кем бы ни нарядился. А когда я тебя достану, ты…

– Покойник. Неоригинально, Флавиан. Они все так говорили. Прощай, Флавиан.

Поверь, мне было приятно с тобой пообщаться, хотя теперь придется проводить дезинфекцию.

«До свидания, ваше величество», – ответил я кляня себя, сетуя в душе, что вариант «гордо умереть» придется опять оставить на потом.

Вошедшие любители загадок установили меня параллельно линии горизонта и поволокли в неизвестном направлении – что характерно, снова ногами вперед.

Глаза мне уже не лепили, и я отчетливо различав бетонный потолок коридора, впрочем, обещанного унитаза нигде не было видно. Как только я вновь оказался в вертикальном положении, мне на кумпол прицепили головной убор, напоминающий бейсбольную каску с двумя короткими антеннками, растущими от ушей и походящими на рожки улитки.

– Скажите, а у вас нет такого же, только без рожек?

– Нет. Значит, так, Шрайбикус, руками не хвататься, снимать не пытаться. – Васек застегнул ремешок у меня на челюсти и дружески похлопал по щеке. – Как только включится свет, время пошло. Часы есть? О, да у тебя «Ролекс»!

Давай махнемся, как Жириновский с Брынцаловым.

Махнулись. Да мне и не жалко. У Петродворецкого часового завода тоже не самый низкий рейтинг.

Свет погас. Я почувствовал, как освобождаются мои руки, ноги, язык. Как сладостно заныла правая пятка. Услышал грохот упавших носилок. Я получил трехмерную свободу, но что толку? Когда на башке чирикает часовая пташка, когда игроки в виртуальную реальность через мгновение понесутся по следу с откровенным намерением плюнуть в душу из помпового ружья? Такой свободы я хотел!

И знаете, что сразу вспоминается? Кто хочет сэкономить на малом, проиграет в большом. Заплатил бы я государству честно, без утайки, от чистого сердца эти несчастные тридцать (гражданин, гражданин, а проценты?), ну, тридцать три тысячи долларов, приключилась бы со мной подобная канитель? Да, может, я и лежал бы в том же подвале на носилках, но разве нагрянули бы ко мне эти компьютерные психопаты? Нет. Потому что наши налоги идут на содержание медицины и органов. Медицина при нормальном финансировании давно бы отправила царя и его свиту на стационарный режим, а если бы и не смогла, то органы бы сшили всей компании толстое дельце под названием «Массовые беспорядки в отношении особо ценной личности». Поэтому, товарищи, платите налоги, платите.

Щелк! Подали энергию. Я был один. Огляделся. Хоть бы зеркало повесили.

Интересно все ж, как я смотрюсь с этим горшком на голове. Кстати, где обещанный пистолет? О, пардон, не разглядел сразу-то. Вот он, вот он, мой красавец.

Я поднял с пола изящную штучку, попутно вспоминая его марку и тактико-технические данные. Справочник по стрелковому оружию А. Б. Жука я выучил наизусть, коротая долгие вечера на своих носилках. Так, это у нас «хэлван» египетского производства, хотя многие путают его с «береттой», поскольку первый слизан со второй. Калибр 9 мм, скорострельность – шестнадцать выстрелов в минуту, прицельная дальность – пятьдесят метров, начальная скорость полета пули – 280 км в час. Слабовато. Мне, конечно, дали газовый вариант. Конечно. В магазине единственный патрон. Спасибо, ваше величество. За доброту, за ласку, которую мне Фоке обещал.

Я сунул пистолет за ремень и встряхнул руками. Затем сел на шпагат, разминая бывшие долгое время без движения конечности. Сидя на шпагате, уперся в пол руками и несколько раз отжался. Давненько не тренировался, не та уже растяжечка. Убрал одну руку. Согнул вторую в локте и, оттолкнувшись, перевернулся в воздухе, встав на ноги. Сделал несколько вращательных движений тазом. Попрыгал. Быстренько проглотил таблетку «Минтоса», оторвал у ботинок каблуки, чтоб не стучали, засучил рукава и решительно шагнул к двери.

Начнем-с, господа?

Носилки жалко, упрут.

Глава 2

Старый мудрый сэнсэй Ли Му Пай постоянно повторял мне очень правильную фразу: «Запомни, Флавиан, лошадь устает одинаково, везет ли она золоченую карету или тащит телегу с камнями». Эти слова Ли Му Пай постоянно твердил по той причине, что других афоризмов просто не знал. Он вставлял их в любой разговор, и всегда они были к месту. Эту удивительную цитату Ли Му Паю передал перед смертью Пай Му Ли, а тому – его дед Му Ли Пай.

У Ли Му Пая не было внуков, поэтому, умирая, он передал ее по наследству мне. Сжав сухими пальцами мою ладонь, он заставил меня наклониться ухом к его рту и, чуть приоткрыв узкие старческие глаза, в пятитысячный раз прошептал: «Помни, Флавиан, лошадь…» Ну и так далее. Я скорбно опустил голову и закрыл его веки легким движением ладони – сверху вниз.

Монахи произвели обряд, сопутствующий полету души славного сына тибетского народа на небо, а тело Ли Му Пая отнесли за ворота, облили бензином и подожгли. Что бы мне потом ни говорили насчет тибетского долголетия, тем более бессмертия, я скептически ухмылялся и вспоминал своего сэнсэя, который не дотянул и до ста сорока пяти.