Двойной удар по невинности

Гостиная, с зачехленной мебелью, спальни, несколько ванных комнат, бильярдная, кабинеты, старенькая библиотека, кухня. Больше всего интереса у фройляйн вызвал бассейн на нижнем уровне. Пустой и не очень большой. Видя, как зажглись ее глаза, мне почему-то захотелось порадовать поганку. Быть может, тогда ее характер перестал бы быть таким колючим и ядовитым.

Я выкрутил вентили до упора.

– Через несколько часов бассейн наполнится, но вода холодная и согреется только завтра к вечеру, – пообещал я ей.

Елена кивнула и впервые промолчала, оставив мои слова без ехидных замечаний.

Вообще, по ней было видно, что за день она устала и перенервничала. Да, она старалась держать надменный вид, язвила, продолжала бесить и выводить из себя. Сдернула несколько чехлов с мебели, подняв тучу пыли. Громко чихала, смешно морща нос. В довершении, даже села за дедов рояль и сыграла собачий вальс.

Безобразно сыграла! А после еще и зевнула.

Вскоре Лена ушла в выделенную ей комнату на втором этаже, а я отправился на кухню, сказав, чтобы потом спустилась и что-нибудь поела.

– Да, мамочка, – буркнула она. – В лобик только потом целовать не надо!

Как сдержался в этот раз, тоже не знаю. Она словно специально поставила своей целью меня добить и делала все, работая в этом направлении. От души и с достойным лучшего применения энтузиазмом.

Когда Лена ушла, я несколько минут протирал очки и понимал, что бесить меня начинает уже все вокруг. Пыль в воздухе, открытый рояль, фальшивое “ре-диез” из собачьего вальса и даже очки с тряпочкой из микрофибры. Потому что такими темпами я скоро протру в стеклах дыры.

Шайсе!

Какого хера со мной вообще происходит? Еще неделю назад я считал себя одним из самых спокойных людей на земле, я сейчас бешусь, словно бык на корриде, при виде красных волос, маечек и черепушек на сиськах.

А стояком при виде последних хоть гвозди заколачивай.

Может, мне возбуждающее какое подсыпали? С Дита бы сталось.

Водрузив очки на нос, я медленно и глубоко вздохнул и выдохнул несколько раз. Досчитал до десяти и пошел на кухню. Там быстро разобрал купленные припасы, разложил все в холодильник и по ящикам. Оставил только стейки из говядины и овощи.

Вообще, готовка была моим самым идиотским талантом. За умение управляться со сковородкой Дитрих с детства обзывал меня кухаркой и терпеть не мог, когда мои блюда уже в подростковом возрасте нахваливали девушки. А ведь когда-то я хотел стать шеф-поваром…

Кулинария подобна математике. Здесь важны точность и расчет. Ошибешься хоть на толику – блюдо будет безнадежно испорчено. Возможно, съедобным, но уже не совершенным.

Я надел фартук, а после почистил и нарезал овощи для гарнира, закинул их тушится и взялся за мясо. Отчего-то я был уверен, что Лена любит мясо с кровью. Об этом мне заявлял буквально весь ее вид.

Раскалил сковороду, оценил толщину стейка, просчитывая в уме время готовки. Девяносто секунд с одной стороны. Девяносто с другой. И так три раза. Соль и перец добавил на самом последнем этапе, а еще веточку тимьяна и чеснок для аромата.

– Ничего себе! – раздалось по-русски со стороны входа на кухню, и я дернулся от неожиданности.

Это же надо было расслабиться настолько, что даже не услышать, как вернулась Лена.

Я обернулся и увидел, как она совершенно беспардонно смотрит на меня, привалившись к дверному косяку. Скользит внимательным взглядом, не отрываясь ни на мгновение. Да я и сам хорош.

Откровенно подвис, увидев вид, в котором она заявилась на кухню.

Раньше мне казалось, что короче шорт, чем те, в которых она меня встретила впервые, быть не может. Но нет! Вот они на ней.

Почти трусики, едва прикрывающие попку.

И маечка в облипку, из-под которой торчит блестяшка пирсинга на пупке. Но что самое кошмарное… Теперь нет черепушек, вместо них персики! Два абсолютно бесстыдных персика, на каждый груди по штуке.

Шайсе!

Что творит эта женщина? Она сумасшедшая? Неужели не понимает, какую реакцию вызывает в таком виде?

Я никогда не трахался на кухне, всегда предпочитая традиционные поверхности… но вот сейчас захотелось. До боли в яйцах захотелось кинуть нахрен недожаренное мясо и то, что его надо снять с огня через десять, а может быть пятнадцать секунд, и накинуться на эту девчонку, чтобы разложить на обеденном столе. Стащить эту маечку, шортики и всадить ей по самые яйца.

– Мясо сейчас подгорит! – вырвал из этих мыслей ее голосок, и я титаническим усилием заставил себя отвернуться к плите.

Передержал!

Я одной стороны стейк пересушился и даже немного подгорел.

– Ух-ты с корочкой! Прямо как я люблю! – заглядывая мне через плечо, заявила поганка, и пока я переваривал ее восторженную реплику, сама бесцеремонно подцепила вилкой со сковородки один из стейков и перетащила на стоящую рядом сервировочную тарелку.