Двойной удар по невинности

Быть может, раньше я бы этого и не заметила, но очков на мужчине не было, и теперь ничто не мешало смотреть ему прямо в глаза.

Клаус аккуратно поставил заварочный чайник на стол, оттолкнулся от края и двинулся ко мне.

– Эм-м-м… – бессмысленно протянула я, подавляя в себе трусливое желание развернуться, сделать ноги и забаррикадироваться! Ибо с таким животным желанием во взгляде меня могут уже не спрашивая трахнуть на кухонном столе. А самое плохое во всей этой ситуации то, что я, быть может, даже не стану сопротивляться.

Мой взгляд помимо воли скользнул вниз по сильному телу немца и наткнулся на внушительную выпуклость в паху. Здоровенный ариец с убийственным оружием в штанах остановился рядом со мной и протянул:

– Было бы просто замечательно, если бы ты посмотрела мне в глаза…

Кстати, реально, было бы просто потрясающе перестать неприлично на него пялиться…

– Посуду помыть надо, – выдала я, наконец-то подняв глаза. – К-к-кнопочку нажать.

– Обязательно, – с совершенно серьезным выражением породистого лица согласился Клаус и положил ладони мне на талию, привлекая к себе ближе. Я смотрела на него, как кролик на удава, и не могла в себе найти моральных сил даже на то, чтобы высвободиться из сильных рук, не говоря уже о каких-то более серьезных попытках побега.

– Куда же нам без чистой посуды, – продолжал разглагольствовать на отвлеченную тему немец… не торопясь скользя одной ладонью все ниже и ниже по талии, пока наконец не коснулся края джинсов. Не отрывая от меня совершенно черного взгляда, он медленно, с нажимом провел по молнии на ягодицах и, положив руку на правое полупопие сильно, почти до боли сжал.

– Ох…

С губ поневоле сорвался рваный выдох, а мужчина только понимающе усмехнулся и, наклонившись к ушку, выдохнул:

– Иногда мне кажется, что ты делаешь это специально. Доводишь до того, чтобы я просто потерял контроль и трахнул тебя, не обращая внимания на протесты. И, поверь, Лена, я и правда на грани… Все, чего мне сейчас хочется – расстегнуть молнию, нагнуть тебя и сразу войти без прелюдий и ласк. – Он вновь провел по молнии, но уже вверх, и чуть дернул за “собачку”, показывая, что все в его власти. – Особенно сладко от того, что прямо сейчас я могу сделать все то, что рассказал…

Клаус прикрыл глаза, потянул ходунок вниз, расстегивая на несколько сантиметров… Я замерла, стоя с широко открытыми глазами и не в силах отделаться от нереальности происходящего. Кровь горячил дикий, просто невообразимый коктейль эмоций. Я задыхалась от смеси страха и возбуждения, приправленных острым перцем осознания неправильности происходящего.

Исконно женская слабая натура нашептывала, что покориться мужчине – самая естественная вещь, которая только может произойти с девушкой. А другая, та, с которой я шла рука об руку всю свою сознательную жизнь, сейчас орала на меня матом и говорила, что не для того я добивалась всего в жизни сама, и не позволяла протянуть к себе грязные руки, чтобы сейчас дать какому-то немцу на кухне после нескольких дней знакомства, большую часть из которых я думала о том, какой же он педантичный мудила.

Клаус взял себя в руки раньше, чем я разобралась со внезапно проснувшимися альтер-эго, в простонародье именуемыми либидо и здравым смыслом.

По-прежнему прижимая меня к себе, он одним движением захлопнул посудомоечную машинку и проговорил:

– А вот теперь можно нажать кнопочку.

Я непонимающе уставилась в его темные глаза. Какие, к чертям, кнопки?! Он только что мне рассказывал, что в шаге от того, чтобы у нас все случилось прямо здесь, а теперь снова про посуду?!

Впрочем, пусть говорит… о чем угодно пусть говорит, лишь бы не действовал.

Техника за спиной зашумела, приступая к работе, а Клаус взял меня за руку и потянул к выходу из дома. Несколько шагов я прошла за ним по инерции, а после все же очнулась и спросила:

– Куда мы?

Вообще, хорошо хоть не в сторону кровати!

– Необходимо съездить в город, – спокойно ответил Клаус. – Тебе нужна новая одежда.

– Не нужна, – заупрямилась я, упираясь пятками в пол. – Я просто постираю ту, что есть, и…

Он неожиданно остановился, и я по инерции налетела на широкую спину арийца.

– Лена, – обманчиво мягко начал мужчина, медленно разворачиваясь ко мне, – для меня огромная загадка, почему ты вообще в этих джинсах рискнула выйти из комнаты. Но хочу сообщить, что если ты остаток вечера будешь вертеть перед моим носом своей симпатичной задницей в такой соблазнительной упаковке… я не железный и тем более не святой. Мы оба понимаем, чем все закончится. Потому, будь хорошей девочкой.

Стоит ли говорить, что после такого четкого обозначения плана я, как миленькая, пошла за ним к машине?! Разве что уже в салоне попыталась было заикнуться про забытые в доме деньги, но меня наградили таки-и-им взглядом, что проще было замолчать.

Мерседес мягко тронулся с места, а Клаус попросил:

– Дай мне, пожалуйста, из бардачка очки.