Двойной удар по невинности

Пошевелившись, обнаружил еще один бонус в свою пользу – на мне не было ни-че-го. Да, она накрыла меня одеялом, но наверняка успела вдоволь насмотреться на спортивное тело. И большой член. О, у нас троих было много общих воспоминаний… Хотя он же и разлучил нас в конце концов.

Немного полежав, я почувствовал, как отступает боль в голове, а вот глаза продолжали чесаться и жечь, напоминая о проблеме, которую стоило решить немедля. Пришлось встать и отправиться в гостиную практически наощупь. Проблемы с линзами случались и раньше, и каждый раз я клялся себе быть осторожнее с ними.

Открыв дверь, замер, прислушиваясь к звукам, и кашлянув, почти сразу достиг желаемого:

– Дитрих! Ты в своем уме? А если бы в доме кто-то был? – Кристина подбежала ко мне, размахивая руками. – Вернись, пожалуйста, на диван. Или иди в ваше имение, если силы вернулись!

– Я уйду, как только ты мне поможешь с одной загвоздкой, – сказал, по-прежнему изображая мученика. – Похоже, у меня воспалились глаза. Болят страшно. Нужно помочь вынуть линзы, сам я просто не смогу.

Проговаривая последнюю фразу, пришлось демонстративно прикрыть глаза и облокотиться на стену. Женщины, несмотря на свою слабость, просто обожают чувствовать себя нужными и невероятно сильными. А еще они способны забыть многое, стоит немного потянуть за ниточку жалости. Благо, мои принципы на этот счет молчали, да и член вел себя молодцом, особо не выдавая нашего общего ожидания и трепетного волнения.

Кристина, увидев, насколько мне плохо, тут же сменила гнев на милость и начала бегать вокруг, словно я умирал у нее на руках.

– Идем! Ложись, не дергайся. Ну же, дай я посмотрю. Подожди, принесу еще настольную лампу. И правда, глаза сильно покраснели и внутри, и снаружи! Болит? Бедняга… Давай вызовем доктора! Срочно!

– Пока он приедет, я умру, и смерть моя будет на твоей совести. Преступное бездействие. Знаешь такой термин?

– Нет, не знаю! И я не специалист в этой области…

– Ай, забудь, – ответил я, хватая ее за руку и не давая тем самым снова вскочить с дивана. – Просто достань линзы. Обычное дело. У меня уже было такое несколько раз, покраснение быстро пройдет, и я сразу покину твою обитель.

– Но ты ведь ничего не увидишь без линз, – сокрушалась Кристина, неосознанно сжимая мое плечо.

– На этот случай в машине есть очки, – успокоил ее я. – Главное, добраться до имения. И потом, не настолько я слеп.

– Хорошо. – Часто дыша, неосознанно нашептывая успокаивающие слова и страшно нервничая, она выполнила мою просьбу, едва не заплакав в конце от облегчения.

Конечно, и я нагнетал обстановку. Пару раз пришлось пошипеть “от боли”, помычать что-то бессвязное, а после попросить ее принести мою одежду, потому что я – гребаный джентльмен и не хочу быть обузой для дамы! Только так и никак иначе. Она, разумеется, уговорила меня остаться еще ненадолго. В этом была вся Кристина, и время ее тоже ничуть не изменило.

Спустя несколько минут, продолжая лежать на диване в гостиной, я снова был укутан в одеяло и получил примочки из настоя ромашки на глаза. На самом деле, у меня были прекрасные линзы, но даже их стоило менять раз в неделю. А я ходил в своих несколько дольше, совершенно позабыв о сроке их службы, плюс поплавал в грязном озере, не чищенном со времен бабушкиной молодости. Пара дней в очках вполне решала подобную проблему, да и ромашка работала – глаза практически сразу перестали болеть. Но в ситуации с Кристиной эта мнимая слабость была мне только на руку, и я не собирался признаваться в том, что вполне жизнеспособен.

– Мне жаль, что снова свалился тебе на голову, – заговорил я, повернув голову в сторону, где, как полагал, сидела Кристина. – Нелепо все получилось.

– Как всегда, – ровным голосом ответила она, приближаясь совсем с другого края – от окна. – И я чувствую, что в случившемся есть и моя вина, Дитрих. Не стоило быть столь резкой тогда… вчера. Зная твою импульсивность, я должна была предположить последствия и предотвратить…

Я понял – пора! Сел, скинув примочки в сторону, и, сощурившись на манер слепого крота, нашел ее взглядом:

– Твоей вины в произошедшем нет и никогда не было. Ни в чем. Это я придурок, вечно портящий всем жизнь.

– Не говори так, Дитрих, – она сжала мою ладонь. – Ты – замечательный адвокат. Недавно я читала о тебе очередную статью. Ты снова победил в деле, заведомо признанном проигрышным.

– Работа есть работа. А я говорю о нас с тобой. О личном. – Ее рука, накрывающая мою, дрогнула, но меня было уже не остановить. – Хотя, поверь, в последние годы я стал действовать гораздо более рационально, чем раньше. Но ты… твое появление сводит меня с ума. И это выше моих сил.

– Дитрих, – она попыталась встать, но я схватил ее за талию, потянул на себя и впился поцелуем в податливые, чуть приоткрытые губы.

Кристина дернулась, пытаясь вырваться, ударила по моему плечу кулаком, и я застонал от неожиданности. А она решила, что от боли. И тут же обмякла, нежно касаясь того же места ладонью, отвечая на поцелуй и окончательно сдаваясь ко мне в плен.