Двойные листочки (СИ)

Петя зажмурился, лёжа на асфальте в ожидании удара. Но его так и не последовало. Вместо этого Петю настиг крик отца. И в голосе его был не гнев. В четырёх буквах Петиного имени звучал только ужас.

Этот вопль привёл Петю в чувство как раз в тот момент, когда к нему подскочил отец. Петя перевернулся на спину. Отец, белый как мел, лихорадочно его осматривал.

— Ты цел? Руки? Ноги? Ты меня слышишь? Видишь? Голова кружится? Подожди, я вызову скорую…

Петя несколько раз моргнул и сел.

— Нет. Я в порядке. Мне надо идти.

— Ты никуда не пойдёшь!

Отец попытался его удержать, но Петя всё же медленно поднялся. Перед глазами расползались круги.

— Если хочешь меня остановить… Тебе придётся приковать меня цепями. Но, возможно, я даже тогда…

Тут Петя заметил что-то жёлтое на асфальте. Он опустился на колени и поднял деревянный обломок. В руке у Пети лежала часть палочки. Викин подарок. Он сломал их. Сломал лучшие на свете палочки, которые должны были принести ему удачу. Похоже, они выпали при падении… Петя положил обломок в карман, поднялся и медленно пошёл в сторону тротуара. Голова немного кружилась. Его трясло от адреналина. Или от обиды. Или от последних слов отца, которые до сих пор звенели в ушах. Мама была бы разочарована… Петя постарался заглушить эти слова. Его ждёт Низовцев. А Петя опаздывает.

Сзади кто-то сигналил. Отец, пытаясь быстро затормозить, перегородил другим машинам проезд, но его это, похоже, нисколько не волновало, поскольку он даже дверь не закрыл. Отец догнал Петю и развернул, вцепившись ему в плечо.

— Ты соображаешь, что творишь? Как ты можешь выпрыгивать из машины?! После того, что случилось с мамой, как ты смеешь…

— А как ты смеешь манипулировать моей памятью о ней? — с горечью перебил Петя. — Ты не можешь знать, что она одобрила бы, а что нет. Она меня любит. Любила… Она бы приняла…

Глаза предательски защипало. Петя развернулся и как только мог быстро пошёл в сторону академии. Отец снова заставил его остановиться.

— Ладно. Я не должен был так говорить, это вырвалось случайно. Я не подумал. Пойми, ты моя семья, и мне не…

— Нет у меня никакой семьи! — Петя почувствовал, как горечь снова сменяется злостью. Он резко вырвал руку из хватки отца и выплюнул: — Тебя нет, ты всегда в офисе. А если не в офисе, то всё, что тебя интересует, это мои оценки. Ты и понятия не имеешь, что я за человек. Что я люблю, кто мои друзья и есть ли у меня девушка.

Отец молча смотрел на Петю.

— Представь себе, есть. У твоего сына есть девушка, есть друзья и есть талант. Нет только семьи. Моя семья умерла вместе с мамой. А ты… А ты смеешь говорить, что только рад тому, что её нет!

— Я этого не говорил.

— Именно это ты и сказал. А теперь извини, мне надо идти. Из-за тебя я опаздываю. — Петя сделал шаг, но обернулся. — И не волнуйся о том, что я провалюсь и приползу к тебе. Этого не случится. Если мне когда-нибудь понадобится помощь, будь уверен, ты будешь последним, к кому я обращусь.

Петя отвернулся и зашагал прочь. Отец его больше не останавливал.

ВАНЯ

Ваня стоял в коридоре у двери и постукивал пяткой об стену. Он приехал в академию на час раньше, как они с Певцовым и договаривались, но в итоге ждал и нервничал один. В очередной раз взглянув на часы, он тихо ругнулся: было без пятнадцати четыре. Где носит Певцова? Если он до сих пор не появился, значит, что-то случилось. Ваня понятия не имел, где его искать, а телефон у Пети был выключен. Может, позвонить Вике? Но стоит ли её беспокоить? С другой стороны, если Петя до сих пор с отцом, то даже она ничего не сможет сделать. Ваня снова посмотрел на часы. Без десяти четыре. На него уже странно поглядывали окружающие ребята, которые кучковались по своим группам и тихо беседовали или в очередной раз прогоняли тексты песен. Почти в каждой компании легко было узнать барабанщиков по палочкам в руках. Без пяти четыре дверь напротив Вани открылась, и в проёме показался парень на вид всего на пару лет старше. Должно быть, он здесь учился и сегодня выступал в роли ассистента, вызывая участников по списку.

— Группа номер одиннадцать. Низовцев, Певцов. Есть такие?

— Да, — сказал Ваня и оторвался от стены.

Парень поднял бровь.

— Где твой друг?

— Я здесь, — раздалось у Вани за спиной.

Ваня не стал оборачиваться, чтобы не выказать удивления и злости, и не придал значения округлившимся глазам ассистента. Видимо, тот обомлел от Петиного дорогого костюма. Ваня только спокойно кивнул.

— Мы готовы.

Ассистент хмыкнул и мотнул головой, приглашая их за собой. Они прошли до следующей двери по небольшому коридорчику, такому узкому, что идти пришлось друг за другом. Парень открыл дверь, и Ваня, перешагнув порог, понял, что оказался в комнате, похожей на студию звукозаписи. Вдоль стен стояло несколько стоек с микрофонами, по центру располагалась ударная установка, за ней — пульт и усилители.

— Кто из вас поёт? — спросил парень, с которым они пришли.

— Оба, — ответил Ваня.