Двойные листочки (СИ)

— Слушай, если они не возьмут барабанщика, который, уронив палочку, продолжает играть в диком темпе, то они идиоты, и нам с ними не по пути.

Петя кисло хмыкнул.

— Ладно. Посмотрим.

С отцом Петя не разговаривал. Совсем. Вернувшись поздно вечером домой, он не застал отца. Очевидно, тот снова поехал в офис. Гордость не позволила отцу позвонить и спросить сына о прослушивании. Что ж. Гордость была и у Пети. И после их ссоры она продолжала гневно пульсировать в груди. Зайдя на кухню, Петя достал из кошелька карту, на которую отец регулярно кидал ему деньги, и разрезал её кухонными ножницами. Немного подумав, он разрезал и другую, к которой был привязан счёт с доходами по акциям, которые отец купил ему на совершеннолетие. На третьей хранилась его зарплата за подработку у отца в офисе. Эту он резать не стал, решив, что раз честно заработал, то может этими деньгами пользоваться как своими, а не отцовскими. Обломки карточек он красноречиво оставил на кухонном столе. Затем Петя тщательно промыл царапины и порезы на руках, перевязал себе ладони и, запершись в своей комнате, почти сразу уснул. Он не слышал, когда отец вернулся, но утром они встретились на кухне. Отец, обнаружив на столе Петин карточный бунт, попытался с ним поговорить, но Петя полностью его проигнорировал. Он отложил нетронутый завтрак и, подхватив сумку, выскочил из дома.

Петя шёл до школы пешком и думал, как ему теперь справляться без отцовского финансирования. Денег, заработанных в офисе отца, при очень аккуратном расходовании должно хватить до лета. Если их возьмут в академию, у Пети появится внушительная стипендия. Жить он сможет в общежитии, которое академия также предоставляла. Он не собирался задерживаться в доме отца дольше необходимого. Получается, что ему нужно только дождаться осеннего семестра и первой выплаты. А на лето он мог бы найти подработку, заниматься с детьми математикой, как Низовцев, например. Да, он справится.

Но если их не возьмут… В этом случае Пете придётся поступать в обычный вуз. В общежитии ему, скорее всего, откажут, поскольку он не приезжий. И совмещать работу с вузом будет непросто… Ладно. Об этом он подумает, когда они получат ответ. Может, Низовцев прав? Может, они действительно были не так уж и плохи?

Прошла неделя. Это было самое тревожное время за всю Петину школьную жизнь. До экзаменов оставался всего месяц, о чём учителя неустанно напоминали им на каждом уроке. Их класс заваливали тестами, экзаменационными вариантами, пробниками и обрушили на них лавину домашней работы. Одиннадцатые классы теперь легко узнавались в коридорах, поскольку в отличие от более младших параллелей, радующихся приближению летних каникул, будущие выпускники ходили по школе бледные, с синяками под глазами, и больше всего походили на зомби. На очень нервных зомби, поскольку, в добавок к огромной нагрузке от учителей, в конце апреля-начале мая многие ждали ответов зарубежных вузов. Петя с Ваней тоже ждали ответа из академии. И хотя они больше не обсуждали своё выступление, чтобы не нервировать друг друга, всё равно оба переживали. А постоянные вопросы от одноклассников и учителей спокойствия не добавляли.

Прошло ещё несколько дней, результаты отборочного прослушивания в академию должны были вот-вот появиться, и Петя проверял почту каждые полчаса, ненавидя себя за это. За тупую надежду, которая никак не желала его оставлять. Напряжение струилось у Пети по венам. Как бы он ни старался не показывать, что переживает, он был рассеяннее и раздражительнее, чем когда-либо. В один из дней, когда они с классом сидели после уроков в библиотеке, и Петя то и дело огрызался на вопросы одноклассников, Вика не выдержала. Она с хлопком закрыла свой учебник и, встав из-за стола, нависла над Петей.

— Петруша, так не пойдёт. Тебе явно требуется либо свежий воздух, либо хорошая пощёчина. Я могу предоставить и то, и другое, но по доброте душевной даю тебе право выбора.

— Интересно, что же он выберет, — с усмешкой пробормотал Трофимов.

— Свежий воздух, я полагаю? — вопросительно ответил Петя с лёгкой улыбкой.

Вика пожала плечами.

— Тогда на правах старосты я изгоняю тебя из библиотеки. Шуруй во двор и занимайся там!

Петя даже не обиделся. Он понимал, что Вика права, она просто уберегает его от ссоры с друзьями. Они не должны были терпеть его плохое настроение. Так что он молча кивнул и собрал все учебники со стола. Увидев, что Вика тоже собирается, он вопросительно поднял брови.

— Я же не сказала, что твоё изгнание одиночное. Я с тобой пойду. Позагораю. В такую погоду тухнуть в библиотеке — преступление, — с хитрой улыбкой сказала она и, взяв Петю под руку, повернулась к Ване. — Ванечка, ты тоже присоединяйся, мне жутко лень делать самой литературу.

Низовцев хмыкнул. Судя по тому, как быстро он закрыл свою тетрадь, идея позаниматься на солнце пришлась и ему по душе. Петя усмехнулся, глядя, как Ваня запихивает учебники в рюкзак, будто куда-то опаздывает, и перевёл взгляд на Милю.

— Милёк, пойдём с нами. До момента, когда ты сможешь позагорать на море, ещё жить и жить.