Двор Чудес

Он продолжал стоять в дверях, скрестив мускулистые руки на широкой груди:

– Я не позволю тебе это сделать.

– А, вот об этом я и говорю: авторитарный тон! Мне не нужно твое позволение, Джайпур. Ты не мой отец. Я отвечаю только перед Королем!

– Король будет недоволен, узнав, что ты подвела нас.

– И еще больше недоволен, если узнает, что двое из его окружения завели любовные шашни за его спиной. Ходят слухи, что он не очень-то жалует нетрадиционные романы.

Под тюрбаном цвета охры лицо Сураджа мгновенно застыло.

– Ти… тише, – растерянно прошептал он, испугавшись, что у стен есть уши.

Внезапная брешь в его обычно стальном характере уколола мою совесть. С тех пор, как я познакомилась со сдержанным индийцем, я знала, что пламя страсти, которое он хотел скрыть любой ценой, пожирало его изнутри. В этот момент я поняла, что не выдам его никогда. Только ему необязательно об этом знать.

– Если сейчас не пропустишь меня, завтра все выложу Эленаис, – пригрозила я. – Ты ей нравишься. Девушке придется несладко. А зная ее, будь уверен, слух разнесется от Парижа до Версаля как щелчок пальцев.

Густые брови Сураджа дрогнули.

– Король не должен узнать, – пробормотал он. – Я… я не имею права разочаровывать его. От этого зависит благополучие королевства Джайпур.

Несмотря на предательство юноши, я посочувствовала ему. Он находился между двух огней: долгом перед родиной и страстью, которая поглощала его. Если Нетленный узнает о его романе с Рафаэлем, Сурадж впадет в немилость, здесь юноша прав.

Но он ошибался, думая, что, оставаясь на службе монарха, в конце концов получит подкрепление, необходимое для борьбы с вурдалаками, угрожавшими королевству Джайпур. Правда в том, что Король Тьмы никогда не пошлет туда свои войска, потому что никогда не раскроет секрет производства смертоносного серебра. Я уже достаточно хорошо узнала Нетленного, чтобы понять: он процветает, разделяя и играя на слабостях всех, кто его окружает.

Стерлинг прав: все подопечные Короля – актеры в написанной им пьесе. Так было и со мной, так будет и с Сураджем. Разница лишь в том, что индиец этого еще не понял.

– Если тебе дорога репутация безупречного оруженосца, уйди с моего пути, – приказала я. – Последнее предупреждение.

Лицо юноши исказила мука. Он молча отступил.

Я прошла мимо, не взглянув на него, после чего скрылась в кулуаре.

* * *

Быстрыми шагами я шла по обледеневшим улицам, чувствуя в ножнах набоку кол из яблони и шпагу из смертоносного серебра. Котомка, где лежал пистолет, врученный Стерлингом, оттягивала плечо. Пальцы сжимало кольцо с ониксом.

Вооруженная до зубов, я спокойно и без страха передвигалась в ночи перед наглухо захлопнутыми ставнями и закрытыми дверями.

Неожиданно за спиной раздался хруст. Я повернулась, ожидая увидеть Сураджа, идущего за мной, и приготовилась дать отпор, если надо. Но… улица была пустынна, ледяной тротуар блестел под угасающей луной. Бледная звезда достигла своего апогея во время нашей первой вылазки на кладбище Невинных и с тех пор неумолимо убывала каждую ночь, излучая все более тусклый свет.

Я содрогнулась, вспомнив, что осталось всего десять дней до 21 декабря – Ночи Тьмы. Я натянула поглубже капюшон и отправилась на север искать убежище в квартале Тампль.

Как сказал Сурадж, район был разрушен, многие дома стояли безжизненными. Под прикрытием темноты я незаметно продвигалась вперед. Хотелось спокойно, с ясной головой обдумать план. Возможно, новые сны придут ко мне и укажут дорогу. Посмотрим.

Снова хруст, уже ближе. Я повернулась. Дурное ощущение, что за тобой следят, не отпускало. Я уже ощутила его сполна днем, по дороге на кладбище. Теперь оно вернулось посреди ночи, еще более пугающее, чем прежде.

– Кто идет? – спросила я, осматриваясь.

Голос отскочил от слепых и немых фасадов, равнодушно взиравших на меня. Я нырнула в лабиринт узких улочек, избегая главных дорог, чтобы как можно незаметнее добраться до квартала Тампль. Мне не хотелось пересекать Сену по мосту Менял, и я решила пройти на восток, чтобы выйти на небольшой мост.

Я нервно нащупала пропуск в котомке, готовая предъявить его, если ночной дозор решит проверить меня, разгуливающую после комендантского часа. Но никого не было: ни смертных с оружием в руках, следивших за соблюдением закона, ни бессмертных, занятых охотой за бездомными.

Однако если я действительно одна, откуда взялось это зловещее ощущение, эта мания преследования, которая усилилась с утра и достигла пика ночью?

Возможно, повелительница упырей наконец-то заинтересовалась мной…

Возможно, сейчас она появится, чтобы похитить меня, удовлетворив желание Короля…

– Если ты здесь, Дама, покажись!

И снова мой голос гулко раздался в пустоте. Темнота в этом лабиринте улиц настолько плотная, что я уже не различала дороги. Слабый свет умирающей луны едва проникал под тонкие сталактиты, свисавшие с неровных водостоков. Кругом – кромешная тьма. Я достала из кармана трутовое огниво, потерла его один раз…

…второй…

…третий.