Двор халифов

Ибн аль-Хафси вспоминал, что никогда не видел халифа более веселым — но, как это часто бывает в рассказах о смерти халифа, здесь присутствует и более позднее «воспоминание» о том, что халиф якобы предчувствовал свой конец^{525}. В данном случае это выразилось так: его любимая Кабиха только что прислала ему великолепный зеленый шелковый вышитый халат. Халиф был доволен, но приказал, чтобы халат свернули и вернули женщине. Он объяснил своим товарищам: «Мое сердце говорит мне, что я не должен носить его, и не хочу, чтобы кто-либо после меня надевал его». Придворные заторопились уверить властителя: «Это счастливый день, повелитель правоверных. Аллах запрещает тебе говорить такое». Но даже когда он начал пить и развеселился, он продолжал повторять: «Клянусь Аллахом, скоро я покину вас».

Позднее также ходил рассказ о том, что какая-то тюркская женщина послала Фасу ибн Хакану через его секретаря записку с предупреждением о заговоре — но Фас не принял ее всерьез и уж никак не хотел сообщать о ней халифу, чтобы не портить ему хорошее настроение^{526}.

На этом вечере Мунтасир опять стал мишенью для насмешек отца. По мере того, как халиф пьянел, его поведение становилось все более оскорбительным. Один член семьи Аббасидов рассказывал позднее, что женщины, сидевшие за занавесом, передавали ему, будто халиф приказал Фасу ибн Хакану ударить сына рукой по голове, а затем начал обзывать сына «нетерпеливым» — явно намекая на то, что сын ждет не дождется смерти собственного отца. Мунтасир был оскорблен подобными намеками и подобным поведением, он с достоинством ответил, что для него легче было бы подвергнуться казни, чем выносить подобное оскорбление.

Наконец, примерно в полночь, подали ужин, и Мутаввакиль обильно поел. Очевидно, именно в это время принц Мунтасир ушел в сопровождении нескольких пажей, включая Бунана. Когда присутствующие указали ему, что никто не имеет права уходить до того, как поднялся халиф, Мунтасир ответил, что халиф слишком пьян, чтобы заметить этот уход, и все равно остальная компания скоро разойдется.

Тем временем Буга принялся убирать зал, намекнув остальным, что пора расходиться по своим комнатам — он не хотел, чтобы кто-нибудь помешан его планам. Фас ибн Хакан возразил, заявив, что еще слишком рано прерывать вечеринку. Но Буга резко ответил, что халиф приказал ему отослать всех прочь, когда он выпьет семь мер вина, а теперь он выпил уже четырнадцать; кроме того, за занавесом ждут женщины. Похоже, что теперь ушли уже все, кроме Фаса ибн Хакана и нескольких пажей, включая Ашаса, нашего рассказчика.

Тем временем по коридорам дворца продвигались мужчины с нехорошими намерениями. Этой ночью стража была составлена из тюрков под предводительством Буги Младшего и Мусы, сына Буги Старшею. На каком-то этапе вечеринки к ним присоединились четыре сына Васифа, ветерана и лидера тюрков, чьи имения халиф намеревался конфисковать. Старшим из сыновей Васифа был Салих. Заговорщики заперли все двери дворца за исключением одной, ведущей на берег реки, которую оставили открытой для убийц.

Заговор чуть не раскрылся, когда принц Абу Ахмед покинул вечеринку, выйдя в туалет, и наткнулся на заговорщиков. Он окликнул их, потребовав ответа, что они тут делают, но они не обратили внимания на его окрик и двинулись на него с поднятыми мечами. Абу Ахмед убрался в свою комнату. Участвовал ли он в заговоре или просто ретировался, мы сказать не можем — но позднее он тесно сошелся с некоторыми тюрками, которые были участниками заговора, особенно с Мусой ибн Бугой.

Мутаввакиль услышал крик, но Буга объяснил, что шум производит стража. В этот момент заговорщики чуть было не ударились и панику, решив, что их раскрыли — но Буга, видимо, выскользнувший из комнаты, снова собрал их, сказав, что они уже почти мертвецы, и лучше ударить сейчас, чтобы умереть с честью. Убийцы ворвались в комнату и накинулись на халифа, один из них ударил его мечом, разрубив ухо и плечо. Халиф храбро сопротивлялся, бросившись навстречу заговорщикам. Фас яростно бранил их за то, что напали на халифа, но Буга сказав просто: «Заткнись, идиот!» Тогда Фас попытался заслонить своего хозяина, но их обоих вскоре искромсали мечи тюрков. Один из молодых пажей сбежал, скользнув под занавеску на женскую сторону, а остальные, включая и Ашаса, выскочили через дверь. Халиф и его фаворит остались лежать в луже крови.