Дворец для рабов

Странно, что он не заметил раньше этой статуи – плачущего ангела. Женщине со сложенными за спиной крыльями, в ниспадающих одеждах, с кротким прекрасным лицом, безупречными чертами напоминающим античных статуй, совершенно нечего было делать здесь, на разрушенном кладбище. Однако она сидела у подножия черного обелиска, ни капли не пострадавшего и не потрескавшегося за все прошедшие после катастрофы годы, и охраняла вход в склеп, в котором тени затеяли свою игру, сплетались в объятиях, танцевали. Мрак то редел под гранитными сводами, то сгущался. Казалось, кто-то шел на поверхность. Земля вибрировала под ступнями. Женщина чуть повернула голову – едва-едва, но Тим заметил, улыбнулась уголками губ. В пустых глазницах вспыхнули черные звезды, и он невольно сделал шаг вперед, а потом еще один.

– Ты куда?! – Немчинов до боли сжал его плечо, и наваждение развеялось. Исчезли огни, вместо ангела рос куст с длинными, острыми шипами, склеп же оказался просто ямой в земле.

– Не… я никуда… Точно не туда!

– Воображение разыгралось? В детстве Кинга перечитал? – Немчинов встряхнул его снова.

– К-кого?.. – запинаясь, спросил Тим.

– Писатель такой, очень любил всякие ужасы. По прежним временам – фантаст, по нашим – реалист, – Немчинов коротко рассмеялся и потянул Тима за рукав. – Поедем-ка отсюда, малыш, нечего нам здесь делать.

– Да, – согласился тот, проигнорировав обращение. – Явно не туда заехали.

Они повернулись и постарались не слишком торопиться, возвращаясь к автомобилю. Позади что-то осыпалось, внезапно проснувшийся ветер подтолкнул в спину. Незваным гостям, похоже, были не рады, но это вовсе не огорчало. Тим так точно испытывал неимоверное облегчение оттого, что радушные хозяева не желают оставить их у себя подольше и не пустили на порог.

– Ты слышал?.. – прошептал он, когда откуда-то снизу раздался гул.

– Я? – удивился Немчинов. – Ничего. Абсолютно ничего. Тихо, как на кладбище. Ой. Да мы же и находимся на кладбище. Весело, правда? – И ускорил шаг, для пущей надежности ухватив Тима под руку.

– Да уж, обхохочешься…

– Давай-давай, Тимур, мы уже почти на месте.

До джипа они добежали, подгоняемые шепотом, кряхтением, кажется, даже улюлюканьем. Тим запрыгнул на пассажирское сиденье. Ганзеец, с громким стуком захлопнув водительскую дверь, тотчас завел мотор и вжал педаль газа до упора. «Ниссан» клацнул, блокировав их внутри, завизжал шинами, раскидывая липкую грязь, и сорвался с места, кажется, подпрыгнув и на мгновение зависнув в воздухе. Немчинов снизил скорость, лишь когда кладбище скрылось за поворотом.

– Ушли… – пробормотал он.

– Скорее уж, выпустили.

– Да какое там! Выпроводили с фанфарами, чтобы и не подумали вернуться! – воскликнул Немчинов.

– Так вы… ты слышал?..

– Я ж не глухой, – пробормотал тот и добавил: – И не слепой.

Тим перевел дух, оглянулся и спросил шепотом:

– А кто?

– Почем же я знаю? – Немчинов пожал плечами. – Сиди на моем месте Кай, не преминул бы выдумать что-нибудь захватывающее, дополнив каким-нибудь мифом: про Аида, например, или, чтоб далеко не ходить, Кощея. Сказал бы, будто побывали мы у границы Нави. А я – не он. Знать ничего не хочу о высших материях! Мне бардака, творящегося в реальности, пока хватает по горло.

Парень кивнул, соглашаясь.

– А этот Кинг… – начал он, чтобы немного разрядить обстановку.

– Дам почитать, – пообещал Немчинов. – Думаю, Кай не против небольшого разорения библиотеки.

– То есть ты не спросил, можно ли прихватить книги?

– Сам виноват, – фыркнул Немчинов и улыбнулся. – Решил показать аттракцион неслыханной щедрости, а со мной подобное чревато. Меня пальцем помани, я руку по локоть отгрызу, – и рассмеялся.

Тим передернул плечами и скрестил на груди руки, чтобы было незаметно, насколько сильно они дрожат.

– Извини. После кладбища шутить про откушенные конечности явно не стоило, – повинился Немчинов. – Что касается Кая, то он никогда не проявлял мелочности. А даже если я и унес том, дорогой его сердцу, нам же лучше.

– Почему?

– Примчится – хоть повидаемся, а то я уже скучать начал.

Болото стояло тихое, бесшумное. Не колыхалась даже черная мертвая вода. И оживать оно явно не собиралось. По мнению Тима – и хорошо. Пляски ведьминых огней, которые нет-нет, да замечал кто-нибудь раз в месяц по пьяни, он сейчас не вынес бы.

– Останемся здесь?

– Наши часто сюда приходят, – парень постарался не сильно улыбаться, произнося это. – Точного местонахождения поселка я не помню по-прежнему, но о нас наверняка доложат… уже доложили, я думаю.

– То есть опять выспаться не дадут, – сказал Немчинов и притворно тяжело вздохнул. – Прибегут, примутся фонарями в глаза тыкать, кричать на ухо: «Кто такие?!» да «Как звать?». Потом тебя разглядят, еще больше шума поднимут, еще и обниматься полезут, и хорошо, если только к тебе.

– Почему?

– Ненавижу, когда бока мнут.

Тим рассмеялся.

Ганзеец передал ему одеяло. В нем особого толку не было, но захотелось соблюсти ритуал.

– Успокоился?

Тим кивнул.

– Тогда спи, братец Иванушка.

Парень фыркнул.

– Ну, а как тебя еще назвать? И не волнуйся, свою сестрицу Аленушку обязательно встретишь.