Читаем Дворец Посейдона полностью

Заза завернул в маленький тупичок. Там стояло несколько зданий, безликих, как школа или родильный дом. Тупик был завален снегом, и тротуара под ним не было видно. Номер дома, который он искал, оказался Прикрепленным к самой верхушке деревянных ворот. В воротах была вырезана небольшая дверь. Заза толкнул дверь и очутился в темной подворотне, где было два подъезда, друг против друга. Заза почему-то выбрал левый подъезд, наверно, потому, что он шел по правой стороне. В подъезде тускло горела лампочка и в конце трехступенчатой корявой лестницы виднелась другая дверь. Заза позвонил. Спустя некоторое время послышался звон ключей, щелканье открываемого замка, и в дверях появилась невысокая женщина в очках. Заза спросил Магду. Да, она действительно жила здесь, но в настоящее время ее дома не было, она поехала за город кататься на лыжах.

— Сегодня ведь воскресенье, — сказала женщина и улыбнулась, словно хотела сказать этой улыбкой: кто же в воскресный день останется в городе!

Для Зазы это было полной неожиданностью. Он нарочно выбрал воскресный день, рассчитывая непременно застать Магду дома. Ему и в голову не приходило, что Магда может отправиться на лыжную прогулку. Он не знал, что ему теперь делать, и продолжал стоять, словно не веря, что Магды нет дома.

— Когда она вернется? — спросил он.

— Поздно, — женщина, кажется, заметила, что он опечален, — позвоните ей завтра утром. — Она продиктовала номер телефона.

— Вы, случайно, не брат Магды?

— Нет.

Хотя у Магды нет брата.

— До свидания… извините!

— До свидания, позвоните ей завтра утром, — крикнула она вслед.

— Спасибо.

Заза повернулся и вышел на улицу. Ему просто в голову не приходило, что Магды может не оказаться дома.

После Кикети он долго не встречал Магду. Пожалуй, он даже забыл о ней… Как-то Лизико сказала ему, что Магда учится в Москве. Однажды на проспекте Руставели он мельком увидел ее — она сидела в машине Бадри. И это все. Целых три года он ее не видел. Как-то, перебирая книги, он нашел ту карточку, которую случайно захватил на даче.

Долго он смотрел на фотографию, словно старался возвратить старое, минувшее настроение. Но так и не вспомнил ничего такого, что могло бы взволновать его.

Он упорно вертел ее в руках, как старый ни к чему не пригодный листок календаря. Он даже удивился, как до сих пор не потерял этого фото. Но потом он взял ножницы и решительно разрезал фотографию пополам, теперь оставалась одна Магда.

Встретились они совсем неожиданно, на весенней выставке молодых художников. Заза стоял перед скульптурой Очиаури, когда почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он обернулся и увидел рядом высокую девушку. Заза опять повернулся к скульптуре, где что-то подбивало его оглянуться. Девушка продолжала смотреть на него, и взгляды их встретились.

— Здравствуйте, — сказала она.

Нет, он не узнал ее.

— Здравствуйте, Заза, — повторила она, догадавшись, что он не узнает ее, и улыбнулась.

Заза вгляделся внимательнее.

— Магда?

— Узнали наконец?

— Магда…

Она очень изменилась, даже как будто выросла, на высоких каблуках она была одного с ним роста. И волосы подстрижены коротко, свободное темно-синее платье не скрывало смелости ее оформившегося тела.

И глаза ее как будто совсем изменились, взгляд стал вдумчивее и трезвее, наверно, поэтому он сразу и не узнал ее. Магда держала, прижав к подбородку, маленькую белую книжечку, и больше всего понравилось Зазе именно то, как она держала книгу, словно на целом свете только одна Магда могла так прижимать книгу к подбородку.

— Как вы выросли! — невольно вырвалось у Зазы, он совсем не собирался давать ей почувствовать, что тогда, в Кикети, он считал ее ребенком.

— Выросла? А разве я когда-нибудь была маленькая?

Эти слова Заза слышал уже сквозь туман, который внезапно окутал его сознание.

— Вы учитесь в Москве? — спросил ее Заза.

— Да, в Москве, — голос шел откуда-то издалека, словно рождался в глубине зала и постепенно приближался к нему.

— Три года…

— Три года? — Магда догадалась, что хотел сказать Заза.

— Три года, — повторил Заза.

— Я здесь уже во второй раз, — сказала Магда.

Наконец Заза снова увидел Магду, до этого он не мог разглядеть ее из-за слепящего, режущего глаза света, который излучала она сама.

— Как вы выросли! — повторил Заза и почувствовал, что голос не подчиняется ему.

— Я похожа на жирафа! — засмеялась Магда.

— Нравится? — спросил Заза, протянув руку к карч тинам.

— Очень! — ответила Магда.

— Как вы выросли…

— А вы все такой же.

— Да, я такой же.

— А я правда выросла?

— Вы изменились.

— Я этого не чувствую.

— Три года…

— Я учусь в Москве, — опять сказала Магда.

— Вы во второй раз на выставке?

— Да, я была утром.

— Давайте сядем, — Зазе вдруг очень захотелось сесть, как будто, если он сядет, что-то непременно изменится.

— Давайте.

Они сели на длинную скамейку, стоявшую посреди зала. Заза, не спросясь, взял у Магды из рук книгу. Получилось, что он почти вырвал ее. Магда удивленно посмотрела на него и книгу выпустила не сразу.

«Что это со мной, — подумал Заза, — что я делаю?»

Он поспешно возвратил ей книгу.

— Оставьте себе, — улыбнулась Магда.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Дружбы народов»

Собиратели трав
Собиратели трав

Анатолия Кима трудно цитировать. Трудно хотя бы потому, что он сам провоцирует на определенные цитаты, концентрируя в них концепцию мира. Трудно уйти от этих ловушек. А представленная отдельными цитатами, его проза иной раз может произвести впечатление ложной многозначительности, перенасыщенности патетикой.Патетический тон его повествования крепко связан с условностью действия, с яростным и радостным восприятием человеческого бытия как вечно живого мифа. Сотворенный им собственный неповторимый мир уже не может существовать вне высокого пафоса слов.Потому что его проза — призыв к единству людей, связанных вместе самим существованием человечества. Преемственность человеческих чувств, преемственность любви и добра, радость земной жизни, переходящая от матери к сыну, от сына к его детям, в будущее — вот основа оптимизма писателя Анатолия Кима. Герои его проходят дорогой потерь, испытывают неустроенность и одиночество, прежде чем понять необходимость Звездного братства людей. Только став творческой личностью, познаешь чувство ответственности перед настоящим и будущим. И писатель буквально требует от всех людей пробуждения в них творческого начала. Оно присутствует в каждом из нас. Поверив в это, начинаешь постигать подлинную ценность человеческой жизни. В издание вошли избранные произведения писателя.

Анатолий Андреевич Ким

Проза / Советская классическая проза

Похожие книги

Шаг влево, шаг вправо
Шаг влево, шаг вправо

Много лет назад бывший следователь Степанов совершил должностное преступление. Добрый поступок, когда он из жалости выгородил беременную соучастницу грабителей в деле о краже раритетов из музея, сейчас «аукнулся» бедой. Двадцать лет пролежали в тайнике у следователя старинные песочные часы и золотой футляр для молитвослова, полученные им в качестве «моральной компенсации» за беспокойство, и вот – сейф взломан, ценности бесследно исчезли… Приглашенная Степановым частный детектив Татьяна Иванова обнаруживает на одном из сайтов в Интернете объявление: некто предлагает купить старинный футляр для молитвенника. Кто же похитил музейные экспонаты из тайника – это и предстоит выяснить Татьяне Ивановой. И, конечно, желательно обнаружить и сами ценности, при этом таким образом, чтобы не пострадала репутация старого следователя…

Марина Серова , Марина С. Серова

Детективы / Проза / Рассказ