Дворец Посейдона

Заза растерялся: казалось, говорить не о чем, хотя он и чувствовал непреодолимое желание говорить без конца. Он страшно боялся, что Магда встанет и скажет, что она уходит. Больше всего на свете он боялся этого. Ведь он не знал, как ее удержать, если она захочет уйти… До каких пор может продолжаться этот бессвязный разговор? Ну, три минуты, ну, пять? А дальше?

— Вы, кажется, учитесь на математическом факультете, верно? — спросил Заза, только чтобы не молчать.

— Верно.

Зазе показалось, что Магде стало скучно, «Сейчас она уйдет», — подумал он.

— Когда окончите, вернетесь в Тбилиси?

— Вернусь непременно.

— А вы скучаете по Тбилиси?

— Очень.

Вот-вот порвется нить этого дурацкого разговора.

— Интересная выставка! — уцепился Заза за новую тему.

— Я не знаю ни одного художника.

— Все они мои товарищи.

— А я никого не знаю. Я никогда не была ни в одной мастерской.

— Хотите, сходим к одному из них.

— Вы серьезно?

— Вполне. Давайте прямо сейчас и пойдем.

— А они не сердятся?

— Как это?

— Когда к ним приходят гости?

— Этого еще не хватало!

Заза встал:

— Пошли?

Магда взглянула на него, и Заза отвел взгляд, боясь в эту минуту сотворить какую-нибудь глупость.

Потом Магда сказала:

— Пошли! — и встала.

Когда они вышли из галереи, она спросила:

— Нам куда?

— В Сабуртало.

— Сядем в автобус.

Некоторое время они ехали стоя, но потом места освободились, и они смогли сесть.

— Вы совсем не вспоминали меня? — вдруг спросила его Магда.

— Как же.

— А я вас вспоминала. — Лицо у Магды было такое, будто ничего особенного она не говорила, а у Зазы от ее слов сердце так и ёкнуло.

Потом Магда вынула из сумки конфету.

— Хотите?

— Нет.

— Пополам.

Она надломила конфету и половинку протянула Зазе.

— Люблю ездить в автобусе, — сказала Магда, — сидишь, как в театре, и смотришь на людей.

— Я не люблю, — ответил Заза.

Теперь Заза сердился на Магду, сам не зная за что. Может быть, потому, что не мог смотреть ей в глаза и не мог разговаривать с ней непринужденно.

Магда говорила об одном, а он отвечал ей совсем другое.

Магда смотрела в окно. На Зазу вдруг напал страх, что Магда раздумает ехать, вот встанет и выйдет из автобуса. В чем дело? Ни с одной девушкой он не чувствовал себя таким скованным. Это его еще больше обозлило, и он повторил слишком громко:

— Да, не люблю я автобуса!

Магда спокойно обернулась к нему и улыбнулась понимающей и успокоительной улыбкой. Все это время, пока они ехали, какой-то мужчина не отрываясь смотрел на Магду. Заза заметил это позже, чем следовало.

Мужчина был молод. Может быть, на несколько лет старше Зазы. Он стоял прямо над их головами, выпятив толстый живот. В одной руке он держал авоську, набитую болгарскими консервами из зеленой фасоли, а другой рукой вцепился в металлический поручень.

«Пусть смотрит, сколько влезет», — раздраженно подумал Заза.

Магда вдруг резко обернулась и посмотрела на мужчину, словно почувствовав на себе его липкий упорный взгляд. Он и сейчас не сводил с нее глаз. Магда снова отвернулась к окну.

Заза встал:

— Садитесь, пожалуйста! — сказал он толстяку и указал ему на свое место.

— Заза! — воскликнула Магда.

— Садись давай, не слышишь? — Заза грубо перешел на ты.

Мужчина вдруг завопил отчаянным голосом:

— Что ты от меня хочешь, что?

— Проваливай!

«В самом деле, что я к нему прицепился!»

Пузатый стал пробираться вперед и остановился возле кабины шофера. Он мрачно косился в сторону Зазы, и Заза услышал, как он сказал:

— Кругом одни хулиганы!

— Заза, что с вами? — спросила Магда и взяла его за руку: — Садитесь!

— Ничего, — пробормотал Заза, — извините меня.

Автобус остановился.

— Хулиган! — смело крикнул пузатый, спрыгивая вниз. Когда автобус отъехал, он еще долго грозил вслед кулаком.

«Откуда я знаю, — думал Заза, — что из себя представляет Магда. Этот Бадри… Мало ли с кем она познакомилась в Москве, с кем бывает. Я ведь ничего не знаю…»

Шли дни, а я все чего-то ждал. Сам не зная чего. Это ожидание наполняло мою жизнь смутными надеждами. Я все думал: завтра должно что-то случиться. Завтра… Завтра… Непременно завтра, или послезавтра, или после-послезавтра… В общем, когда-нибудь… И я радовался и на многое закрывал глаза. Ну и что же, что мне чего-то недостает или нет у меня того, чего очень хочется? Я твердо знал: всему, что должно когда-нибудь случиться, отведено свое место и время. Безликие дни, которые незаметно мелькали в ожидании, обретут свой четкий облик, и я начну новую жизнь. Каждый день, проведенный в ожидании, должен повториться со своим ветром, солнцем, дождем. Я снова пойду сквозь этот дождь, но я буду тогда совсем другим…

— Вы что-то сказали? — отвернулась от окна Магда.

— Ничего.

— А мне показалось, вы мне что-то сказали.

Автобус уже ехал по улице Павлова.

— Мы почти приехали, — заметил Заза.

— Скажите мне, к кому мы едем, чтоб я знала.

— К Папуне Кавсадзе.

— Он давно здесь живет?

— Здесь у него мастерская.

Мастерская находилась в мансарде восьмиэтажного дома. Лифт не работал.

— Что же делать? — огорчился Заза.

— Вы о чем? — спросила Магда.

— Лифт не работает.

— Ну так что же?

— Поднимемся пешком?

— Можем вернуться, как хотите, — улыбнулась Магда.