Дворецкий в Белом (СИ)

Мику и Юке оставалось лишь смотреть и слушать, как он спускается вниз и уносит тетрадку с собой. Девушки посмотрели друг на друга — обе без слов поняли, что о том, за что им мстить или нет, ещё нужно подумать.

Свет полной Луны дружелюбно подмигнул им, а потом ночное светило поднялось выше, исчезая из их поля зрения.

***

— О, ужас, о, горе мне! — пропел Даичи уже на середине чтения полицейских архивов и других документов, связанных с Шингу, — Мне бы ещё за это платили, я бы озолотился!

Даичи часто проклинал свои связи в полиции, особенно когда ему не хватало денег, а его умоляли помочь за две шоколадки и шарик для младшего сына. Иногда, если работа интересная, врач соглашался, если нет, его приходилось уговаривать на маленькие суммы, хотя некоторые дела были настолько сложны, что за них можно было срубить миллион, как с Шингу. Вся его тонкая психология была кладезю для размышлений и рассуждений, как у других убийц или просто необычных личностей.

Вот только улик для помощи следствию в поимке его бывшего «подельника» не было никаких: убийца был аккуратен, скрытен и хорошо страховался. Свидетели не видели ничего подозрительного или их вообще не было, а иногда дело просто вставало в тупик.

— Так, значит Чин задолжал Тое денег, — Даичи быстро занёс это в свой блокнот и тут же отвлёкся на стук в дверь, — Да, кто там?

— Муку, — послышался голос за дверью. Врач ухмыльнулся:

— Заходи!

Дверь открылась, и оттуда вышел парень. Он аккуратно причесал волосы, надел футболку и шорты до колен и почти за полминуты добежал до кресла. Когда он уселся, он опустил руку в сумку на своём плече и вытащил маленькую тетрадку.

— Вот, я принёс дневник Шингу. Я нашёл его у Юки дома, — безразлично улыбнулся парень, — У нас, как обычно, долгий сеанс, можете прочесть его прямо сейчас.

— Оу, ну если тебе не будет неудобно, — неловко начал Даичи, и был оборван коротким:

— Ничуть.

Психиатр посмотрел на тетрадь. Её простой вид совсем отличался от старого дневника Шингу, потому мужчина сомневался в подлинности дневника, пока не открыл его. Почерк тот же, манера речи та же, а мышление почти не изменилось. Можно сказать, стало даже резче, но это только вначале.

«Записи об убийствах, сочинения о ненависти… О, а вот тут необычная запись!» — мужчина остановил внимание на коротком абзаце. Имени указанно не было, лишь странное и короткое обозначение загадочной персоны:

«Сегодня ! заглянул в бар, в котором я работаю. Он потратил столько денег, совсем разбаловали его в приёмной семье. Но я вижу, что он ни капли не изменился, всё такой же гнилой внутри. Даже обидно, что у нас ему понравилось, не хочу возиться с ним.

Надеюсь, что он меня не узнал»

«Деньги, гнилой… Тоя?», — покачал головой Даичи: «Понятно, отсюда начинаются записи о нём…». Врач внимательно читал страницы, аккуратно перелистывая одну за другой, а Муку спокойно ожидал его. Психиатр иногда поглядывал на пациента, но его взгляд то и дело цеплялся за записи, где подтверждалась вся информация, которая могла нагнать подозрений на Тою.

«! ходит в мой бар уже неделю. В последнее время он часто задерживает на мне свой взгляд. Не думаю, что он мог запомнить меня, однако от такого, как он, можно ожидать чего–угодно. Страшно даже представить, что ему может взбрести в голову»

«! сказал Миуде, что слышал о нём. Уверен, что он в курсе моей личности, но почему–то не собирается говорить об этом. Может, всё–таки ему это не нужно? Хотя он может сесть мне на шею с минуты на минуту. Лучше быть осторожным, а ещё вежливым. ! ненавидит, когда ему перечат. Не могу не согласится с такой позицией»

«Может, для Шингу такая упёртость была хорошим качеством?» — покачал головой Даичи. Его взгляд снова забегал по страницам, цепляясь за разные записи и резко остановился на одной из них. Обозначение, указанное в ней, было знакомо мужчине.

«Видел ? сегодня. У него всё хорошо. Посмотрим, надолго ли.

Но, кажется, он работает в отличной семье»

«Вопрос… Так Шингу обозначил Кайто в своём дневнике», — кивнул мужчина сам себе, поглядывая на то, как Муку начинает ёрзать на стуле. Психиатр перелистывает ещё несколько страниц, где узнаёт лишь подробности убийств и скучной жизни Такаши Миуды, цепляется за все записи и наконец находит что–то, что отличается от всего другого.

Глаза Даичи слегка расширяются, он даже поднимает тетрадку ближе к глазам, но не различает известных обозначений.

— Он… серьёзно? — обычные слова становятся похожи на ругательства, — Что за?

«Сегодня ночью меня вычислили. Что ж, должен признать он неплохо сработал. Он ничего не сказал мне, но я думаю, что теперь мы точно спокойно не разойдёмся.

Думаю, что мы можем договориться»

«А он был самоуверен», — покачал головой мужчина: «Но он не использовал обозначений… Это не могут быть не они. Что за поблажки? Неужели, и по дневнику не понять, кто преступник?».