Дворецкий в Белом (СИ)

Автобус тронулся с места. Он немного затарахтел, будто поломался, а потом спокойно поехал вперёд, пока водитель покрывал свою машину благим матом. Муку посмотрел на соседку, не особо соображая, что сказать, но та заговорила сама:

— Ты в последнее время тоже лучше выглядишь, — улыбнулась она, — Много времени прошло с того, как… ну, ты знаешь.

— Да, — парень кивнул, — А…

— Что?

— Кайто, — Муку произнёс это имя, не подумав и быстро оборвав себя. С неловкостью в голосе он задал самый невинный вопрос из возможных, — Как он?

— В порядке! — Аоко выключила телефон и затолкала его в сумку, — Правда вся эта катавасия с убийцами в последнее время…

— Да.

Первая остановка. Двое парней выбегают из задних дверей, девушка с костылём медленно выходит из передних, а Муку уставляется в окошко, раздумывая над встречей с той девушкой.

Она уже писала ему СМС и даже звонила, на что он отвечал и серьёзно обсуждал с ней любую глупость, которую она вспоминала — от состава лапши быстрого приготовления до глупых ошибок её младшего брата в своей работе. Это были простые темы и бесполезные разговоры, которые не приносили ничего важного, но раззадоривали обычных людей на весёлое обсуждение. У Муку ещё не было такого опыта, он поглощал новые знания с усердием отличника, который готовился к экзамену, получая взамен милый, женский смех, заставляющий улыбаться снова и снова.

«Шизука была весёлой, даже очень. С ней хотелось говорить часами», — Муку бубнил это себе под нос несколько минут, пока пытался заснуть.

Автобус резко затормозил у светофора. В широком окне видна толпа прохожих, пересекающих дорогу по зебре, а Муку только что осознал, что Аоко повторяет его имя уже в пятый раз.

— Муку–кун? Муку–кун?!

— А, что?

— Задумался? — сузила глаза она. Муку отмахивается.

— Нет, что ты…

— А где ты выходишь?

Муку задумчиво отвёл взгляд к жёсткому коврику под ногами. Он медленно переставил левую ногу, пока не прекращал раздумывать, но всё–таки не смог перестать вспоминать тот магазинчик, в котором он пересёкся с милой девушкой.

— У супермаркета выйду. Возьму что–то ещё по пути, — улыбнулся он студентке. Та кивнула:

— Да, удачи!

— Спасибо.

Автобус ещё раз затарахтел, заставляя водителя выдать ещё несколько бранных слов, но спокойно доехал до остановки Муку. Аоко осталась, чтобы добраться до своего дома, а дворецкий вышел за двумя школьницами, спешащими к родителям. Стоило парню покинуть салон и сделать несколько шагов, он стукнулся об кого–то локтем. Первая мысль была о том, что это одна из выбежавших перед ним девушек, но тут до ушей донёсся знакомый стук книг о тротуар.

Парень обернулся и увидел, как Шизука глупо смотрит на разбросанные фэнтези–романы, а потом переводит взгляд на дворецкого. Её брови недовольно сужаются, но в голосе нет упрёка:

— Опять?

— Э, — Муку поднимает одну руку вверх в бессмысленном жесте ученика, готового ответить на вопрос учителя, — Опять.

— Ты заплатишь мне пакетом.

— Их снова не завезли?

— Ага…

Муку определёно почувствовал всю глупую прелесть этой ситуации.

Сначала они казались такими непохожими, но медленно нашли общий язык, всегда пересекаясь в месте их знакомства. Шизука была столь же доброй, какой Муку хотел быть. Если к ним подходила бабушка и просила назвать цену товара, они повторяли её одновременно, будто пели в два голоса. Потом глупо уставлялись друг на друга, пока удивлённая бабушка не начинала хохотать. Кто–то принимал их за брата и сестру, а некоторые называли отличной парой, на что Шизука, обильно покраснев, опускала голову вниз, а Муку неудобно поглаживал ладонью свою правую щёку.

Раньше он не понимал слова «неловкость», но теперь медленно осознавал, каким бывает мир.

Когда они общались вот так, каждый день, Муку казалось, что прошла всего одна неделя, и только потом Сейджи с улыбкой показал ему календарь — прошло больше месяца и семь дней сверху. Тогда дворецкий впервые заалел, как мак, и долго соображал, как он мог так забыть о времени.

Сухие выводы не шли на ум, да и Муку не знал, как классифицировать общение с Шизукой до его бедного понимания реальности. У него были хозяева, с которыми он работал и заботился о их благополучии — о Шизуке тоже хотелось заботится и помогать ей во всём, только как–то по иному, по–особенному. У него был Кайто, который иногда звонил ему и интересовался его делами — то, как он спокойно это делал, совсем не походило на Шизуку, которая на всё реагировала весело или удивлённо, а то и отпускала шутки, пусть и смущалась после них. Ещё Муку часто делился своими переживаниями с Даичи, получая вежливую поддержку, но с Шизукой это тоже было совсем иным опытом: она кивала, сочувствовала, а на её лице скакали совсем разные эмоции, словно солнечные зайчики в разгар жаркого лета.

Даже если Муку просто смотрел на неё, он чувствовал приятное покалывание в груди. Всё, что касалось её, хотелось выбыть на стенах библиотеки именуемой «памятью».