Дворяне 1

Каникулы заканчивались, Серёжа мог из-за болезни опоздать на занятия, и в связи с этим врач дал ему справку на освобождение от занятий на неделю. В дальнейшем грыжа кардинально изменила его жизнь, а пока он никак не мог привыкнуть к ней, она болела и мешала двигаться. Он чувствовал себя полным инвалидом и очень переживал. Про будущую операцию он думал со страхом, так как врач его напугал, и он боялся боли.

Глава 7

Народные волнения в Петрограде

Январь 1917 года в Петрограде выдался морозным и снежным. Ходили слухи, что на подходе к Петрограду занесло снегом эшелон с хлебом. Сергей и сам видел, когда ехал после каникул в Петроград, как много людей расчищали железнодорожное полотно, занесённое метровым слоем снега. Положение с продовольствием в столице

действительно резко ухудшилось, и это способствовало усилению недовольства у жителей Петрограда.

Учёбу в художественном училище Серёжа продолжал, не смотря на полученное увечье. Постепенно он начал привыкать к грыже, к этому неприятному обстоятельству. Ему даже удалось купить специальный бандаж, который поддерживал грыжу, чтобы она не выпадала. В первое время она была не большая.

В художественном училище, в конце января, произошло важное, знаменательное событие: туда пришёл читать лекции по технике живописи знаменитый художник Илья Репин. Жил он не далеко от Петрограда в Финском посёлке Куоккала. Здесь художник поселился ещё в 1899 году со своей второй женой.

Серёжа был знаком с творчеством Репина: в 1915 году он посетил вместе с отцом Третьяковскую галерею, в Москве, видел его известные картины. Особенно на него произвела впечатление картина, где Иван Грозный убивает своего сына. Лекции по технике живописи читали в училище и другие известные художники. Эти лекции студенты очень любили.

В феврале Сергей перебрался жить к Аркадию Ройтману. Тот снимал комнату размером двадцать квадратных метров в полуподвале многоквартирного дома, на Суворовском проспекте. К Альбитским Серёжа заходил не часто, и, однажды, троюродный брат Вениамин сообщил, что дядя Увенарий умер. Отпевание и похороны назначили на третий день после его смерти. На похороны с Сергеем попросился и Ройтман. Началось голодное время, и друзья рассчитывали на поминках поесть. От дома, где жили Альбитские, до Исаакиевского собора гроб с покойником везли на похоронной карете, а следом шли провожающие родственники, друзья, священнослужители и просто зеваки. Всего около ста человек. Путь был не длинным, дядя, работая в Исаакиевском соборе, обычно ходил от дома до собора пешком.

В колонне провожающих люди не громко разговаривали.

– Сколько лет покойному? – поинтересовался Аркадий.

– Восемьдесят пятый пошёл, – пояснил Серёжа.

– Нормально пожил, не всякому удаётся дожить до этого возраста, – вступил в разговор, идущий впереди мужчина в модном пальто с каракулевым воротником.

На полпути похоронную процессию остановил отряд конных казаков. В февральские дни часто проходили демонстрации рабочих, протестующих против роста цен и ухудшения своего положения. Командир казачьего отряда издалека принял колонну за такую демонстрацию. К похоронной процессии присоединились ещё какие-то люди, и количество провожающих увеличилось вдвое.

– Кого хороните? – спросил офицер у дяди Аристарха, сидящего в карете, рядом с гробом.

– У вас наверняка много посторонних примазалось, – сказал офицер. – Вы кто будете?

– Я сын покойного.

– Тогда пусть останутся только родственники и друзья, которых вы знаете. А остальных мы не пропустим. Хорунжий! Помоги этому господину отсортировать колонну.

С коня соскочил казак в папахе с красным верхом. Сергей с интересом его разглядывал. Ему раньше приходилось только издалека видеть казаков. Это был красивый, среднего роста парень, с усами и чубом, выставленным из-под папахи. На нём была чистая серая шинель с погонами, а через плечо протянута портупея. На одном боку висела в ножнах шашка, на другом кобура с пистолетом. «Какой бравый казак», – подумал Серёжа.

Аристарх вышел из кареты и крикнул: «Родственники и друзья подойдите сюда!» Вся колонна превратилась в толпу, занявшую пол улицы. Напротив, толпы стоял отряд казаков. Какой-то солидный с виду мужчина спросил офицера:

– Почему не пропускаете всех? Что тут плохого?

– Дальше в колонну могут стрелять с чердаков агенты полиции, – объяснил офицер. – Вы же знаете, что всякие демонстрации запрещены. Затем он крикнул:

– Всем посторонним приказываю разойтись, чтобы избежать напрасных жертв!

Началась сортировка провожающих. Карету и священников сразу пропустили. Аристарх показывал пальцем на знакомых ему людей, которых казаки тоже без всяких споров пропускали. Провожающих осталось совсем не много. Однако до Исаакиевского собора офицер послал двух казаков проводить похоронную процессию, чтобы случайно никто из агентов полиции в них не выстрелил. Люди были удивлены, что на чердаках сидят агенты полиции. В это не верилось. Многие думали, что казаки шутят.