Дворянин великого князя

А еще они подозревают, что монах Иосиф, который гостил у тебя вчера; прежде чем попасть им в руки, как-то со всем этим связан, и особенно подогревает их воображение какой-то якобы церковный, но почему-то написанный тайнописью документ, найденный при нем. Однако, несмотря на все, они проявляют непростительное легкомыслие. Я, например, в отличие от них, даже сквозь щель в двери увидел, как ты выполз из лесу, затем пробрался в телегу а потом во время обеда поднялся наверх к Серапиону…

— Почему же ты не дал знать о себе, когда на поляне никого не было?

— Во-первых, я никогда не вмешиваюсь в чужие дела, если не имею на то особых полномочий. Во-вторых, не зная твоих замыслов, я не считал себя вправе нарушать их. В-третьих, я верю в Божественное провидение — если кому-то суждено умереть здесь и сейчас, то это произойдет, не смотря на все старания, а если Всевышний имеет другие планы, Он сам приведет их в исполнение.

Так что, когда чуть позже, раскачиваясь головой вниз, я увидел твое лицо там, наверху, и огонек на кончике стрелы, я понял замысел и, горячо поблагодарив Господа, пути которого неисповедимы, стал молиться лишь о том, чтобы меня не убило каким-нибудь осколком, а конь Антипа не сорвался с привязи…

— Признаться, твое появление было для меня полной неожиданностью. По одежде ты" не похож на московита. Кто ты, как здесь оказался и почему они именовали тебя князем?

Медведев, пробираясь вдоль дороги в густеющей темноте, направлялся к лесному озеру, где оставил Малыша, а его спутник шагал следом и вел на поводу коня Антипа.

— Ох, прости, в этой суматохе я забыл представиться. Меня зовут Андрей, и я действительно принадлежу к старинному княжескому роду Святополк-Мирских, однако это вовсе не значит, что я богат, как вообразили эти мерзавцы. Матушка моя скончалась, когда мне было десять лет, а батюшка, тяжело пережив утрату, удалился в наше маленькое бедное поместье под Кауно,[9] где коротает свои дни в компании единственного старика-слуги. Ввиду бедности я вынужден был пойти на королевскую службу, хотя в нашем роду этого не принято делать в мирное время.

— Стало быть, ты живешь в Литовском княжестве и служишь королю Казимиру?! — Медведев даже приостановился от удивления.

— Да, это так, — улыбнулся Андрей, — и как раз выполняя личное поручение его величества, переданное гетманом Ходкевичем, я прошлой осенью ехал навестить одного литовского дворянина, живущего недалеко отсюда, по ту сторону Угры. Я уже был недалеко от его имения, спокойно двигаясь верхом по проезжей дороге, на землях Великого княжества Литовского, как вдруг совершенно неожиданно среди бела дня на меня целым отрядом напали эти разбойники-московиты, и после того, как одного из них я все же уложил, набросили сеть и, как дикого зверя, прямо в этой сети перевезли на пароме возле какого-то монастыря на эту сторону, уволокли глубоко в лес в свое логово и посадили в землянку. Ну, а узнав из найденной при мне королевской грамоты, кто я такой, они немедленно потребовали выкуп. Всем моим заверениям в том, что я беднее любого из них, они не поверили и давно бы уже повесили на первом же суку, если бы не очаровательная девчушка — Варежка, то бишь Варвара — дочь Антипа. Она очень любознательна, и я стал учить ее литовскому, польскому и французскому языкам, арифметике, истории — ну, в общем, тому, чему сам был научен, Антип — мужик весьма, между прочим, неглупый и даже по-своему порядочный, несмотря на свое позорное ремесло. Понимая пользу занятий для дочери, он каждый месяц продлевал мое пребывание здесь, вызывая этим большое неудовольствие своих людей. Сначала я даже мог свободно ходить по лагерю, но после двух попыток к бегству меня посадили в землянку и водили под охраной на уроки к Варежке. Ну, а в последние два дня, после того как ты появился, им стало уже не до уроков и меня не выпускали, а сегодня как раз истек очередной месяц и, воспользовавшись суетой и отсутствием Антипа, эти головорезы решили со мной разделаться…

— Послушай, — заинтересовался Василий, — ты говоришь, они тебя захватили еще осенью… А не знаешь ли ты чего-нибудь о судьбе бывшего владельца Березок, некоего Михайлова?