Дворянин

Казалось бы, четверо суток изнуряющего противостояния со стихией. Должен же появиться хоть какой-то негатив? Как бы не так! Несмотря на состояние, руки так и зудят написать картину, стоящую перед его взором. Отчего-то тема противостояния человека и стихии, сама первозданная мощь его влекли особо.

Взгляд скосился в сторону жестяного короба, в котором хранятся его картины и чистые холсты. Все герметично. Настолько, что в случае нужды короб даже может служить эдаким спасательным плотиком. Нет. Браться за кисть – это дурная затея. Во-первых, Борис сейчас не в лучшей форме. Во-вторых, качка такая, что ему удастся нарисовать, именно нарисовать, а не написать, какую-нибудь авангардистскую чушь.

На то, чтобы прийти в себя, ушло добрых трое суток. Зато по истечении этого срока Борис проснулся свежим, отдохнувшим и полным сил. Приготовил завтрак. Посадил непоседу Шанти на стульчик и, вооружившись инструментом, начал приводить его шерстку в порядок.

Песику это дело как всегда не больно-то нравилось. Он вертелся, как угорь на сковородке, все время норовя поиграть и куснуть то ножницы, то расческу. Пару раз прихватывал своими острыми зубками руки. Но Борис все же не отступался. В который уже раз пригрозил подстричь его под какого-нибудь пуделя. Но Шанти такая перспектива совершенно не пугала. Как бы то ни было, но в результате этот негодник обрел-таки приличный вид.

А потом Борис наконец смог взяться за картину. Уж больно зудело. И качки как таковой нет. Ветер, конечно, присутствует, и океан совсем уж спокойным не назвать. Но он мерно катит свои валы, через которые «Надежда» перебирается с легкой непринужденностью и грацией, что никак не мешает Измайлову писать.

– Тяв! Тяв! Тяв!

– Ну чего ты тут разошелся? – появился Борис в кокпите, обтирая ветошью кисть.

Глянул в ту сторону, куда смотрел его друг, вскочив на банку и упершись лапками в фальшборт. Вот так. Не было печали, купила баба порося. И откуда только нарисовались? Борис извлек из футляра мощный бинокль и навел на уже просматривающиеся очертания корабля. Легкий крейсер с британским флагом. Надежды на то, что он его не обнаружил из-за спущенных парусов, никакой. Даже если и так, прет он прямо на яхту, так что заметит в любом случае.

– Принесла тебя нелегкая. Целый океан, а тебе места мало! – сдергивая через голову парусиновую рубаху, в сердцах произнес Борис.

Спустился вниз, подхватил с мольберта полотно и вогнал его на стену под зажимы. Прошел в машинное отделение и запалил горелку. Пусть прогревает форсунки. Тут все устроено так, что дальше можно регулировать уже и из кокпита. Даже перископ имеется в машину, чтобы наблюдать за состоянием котлов.

Взбежал наверх и спешно начал поднимать паруса. С крейсера просигналили по международному коду. Приказывают лечь в дрейф. Чисто технически «Надежда» и так дрейфует. Но вот прямо сейчас на ней поднимают паруса.

Управившись с ними и подняв все до последнего клочка, взял курс по ветру. Яхта начала быстро набирать ход. Конечно, мерному покачиванию на волнах пришел окончательный и бесповоротный конец. А там, когда разгонится, еще и попрыгать придется. Хотя это и не гоночная яхта, однозначно будет весело.

С англичанина повторили требование остановиться. Борис запалил ацетилен в кормовом фонаре и отстучал: «В помощи не нуждаюсь. Следую своим курсом».

Нет, ну что ты будешь делать! Опять талдычат свое и требуют лечь в дрейф. Догоняйте, придурки!

Глава 25 Вынужденная стоянка

Город со стороны океана производил впечатление. Три широкие улицы, убегающие от побережья вверх по склону. Узких, конечно, большинство, но их с такого расстояния не рассмотреть. Черепичные крыши, светлые стены. Островки зелени. За городом – склон горы, сплошь покрытый лесом. В гавани – несколько крупных судов и множество небольших парусников, словно чайки, опустившиеся на воду. У входа в бухту стоит белокаменный форт, наследие двухвекового прошлого. Картинка тропического рая.

Борис так и видел, как это великолепие ложится на полотно. Опять испытал зуд, желая непременно все это запечатлеть. И время у него будет. А иначе зачем он сюда направлялся? В Белен он прибыл не просто так, а по поводу.

Это богатый город, расположенный на одноименном острове и являвшийся столицей провинции Гран-Пара. Она раскинулась на огромной территории, включающей в себя несколько крупных архипелагов из сотен островов. Расположены они настолько тесно, что зачастую отделены друг от друга проливами в несколько десятков метров. Хотя, конечно, есть и такие, до которых придется проплыть с пару десятков километров.