Дворянская дочь

Я обошел их и поговорил, как я и думал, пятнадцать человек были из наших мест, и мы их приняли. „Возьмите меня, я в долгу не останусь“, — прошептал мой певец, но у атамана на счет его и двух других офицеров были другие планы.

Он приказал отвести их в сторону и скосил из пулемета десятка два оставшихся пленных. Они полегли друг на друга без единого звука, как пшеница в поле.

Теперь атаман был возбужден. Пролитая кровь на него так действует. Глаза его загорелись, и он сказал: „Давайте позабавимся с этими тремя замечательными хлопцами. Вы докажете нам свою верность“. И он приказал новичкам выкопать три ямы в человеческий рост».

— О Боже, только не это! — Я схватилась за голову, вскочила и, как безумная, заметалась по комнате. Но как бы ни была ужасна правда, надо было взглянуть ей в лицо. Я стала читать дальше.

«Пока рыли ямы — в песчаной влажной почве это быстро, — двое белых офицеров заявили, что они красные, что их захватили казаки, когда они скрывались от Добровольческой Армии, чтобы избежать смерти. Один из них еще сберег значок Красной Армии в потайном кармане вместе с документами. Он был майор, не меньше, и намекнул нам, что добьется помилования нашей банды, если мы отпустим его с товарищем, когда на юге установится Советская власть. „Скоро, — говорил он, — армия уже в пути“.

„Ты ублюдок, — сказал атаман, — ты думаешь, большевики мне дороже белых?“ И он приказал раздеть всех троих.

Два офицера сопротивлялись и орали, как черти, а мой певец был абсолютно спокоен.

В его паспорте, который атаман велел мне прочитать вслух, было написано, что он закупщик лошадей для Белой Армии из Саратова. Верхняя одежда у него была, как у сельского торговца, но белье было высшего качества! Под рубахой у него нашли еще одни документы. По ним он был торговец зерном из Орла, в красной зоне, с охранными документами советского Комиссариата снабжения. „Так, брат, да ты шпион!“ — сказал я себе. Красный он или белый, или и то и другое вместе — я не хотел знать и сказал, что эти вторые бумаги — ордера на лошадей.

Мы продолжали его обыскивать. В одном сапоге у него был нож, в другом — маленький револьвер. Прямо по телу он был опоясан широким поясом с зашитыми в него патронами и золотыми рублями. Среди золотых рублей было кольцо, золотое кольцо с печатью и головой орла, как у короля!

— Какой ты закупщик лошадей! — обратился к нему по-русски атаман. — Ты настоящий бандит, вот кто ты! Ты ограбил какого-то богатого князя, точно.

— Я сам князь, — ответил мой певец, — и ты получишь гораздо больше золотых рублей в виде выкупа за меня, если сообщишь французам. Я даю слово, что тебя не будут преследовать, если ты оставишь в живых меня и этих двух офицеров.

— Что тебе до этих красных, князь? — спросил атаман.

— Они мои ближние, — ответил он.

— Чудак! — засмеялся атаман, примеряя кольцо сначала на одну руку, потом на другую. Он любил золото, наш атаман. После крови и водки он любил его больше всего на свете.

— Я скажу тебе, что я сделаю, — сказал он наконец. — Я зарою тебя и твоих ближних по шею, а потом пошлю словечко французам. И если они найдут тебя живым, то могут забрать тебя без выкупа! — и он захохотал.

Их подвели каждого к своей яме. Красные были, как сумасшедшие, князь не сопротивлялся. Мой атаман был в восторге от золотого кольца, да и рубли он тоже прибрал. Наши хлопцы смотрели на них и перешептывались. Наконец, самый смелый из них заговорил:

— Их здесь двадцать штук, как раз столько, чтобы поделить их между нами поровну. Вам останется кольцо, пан атаман, а нам отдайте золото.

— Что?! Сукины дети! — заорал атаман. Пока они ссорились, наши новобранцы отвязали коней и ускакали!

— За ними! — крикнул атаман, и мы подчинились.

— Пан атаман, — сказал я, — стоит ли оставлять этих троих живыми? Что если казаки их найдут и узнают наши приметы? Они придумают для нас казнь похуже!

На самом деле я не верил, что их найдет кто-нибудь кроме лисиц и стервятников, но мне было очень жаль князя-певца. Я хотел выручить его из беды.

— Ты умен, — сказал атаман, — грамота пошла тебе на пользу. Преследуй изменников. Я догоню вас. — И он повернул назад со своим ординарцем.

Я услышал выстрелы, и вскоре атаман с ординарцем прискакали назад.

— Мы пристрелили их на всякий случай, — сказал атаман. Он был весел — все деньги он оставил себе. — Боюсь, однако, что со временем они найдут князя, — добавил он, — но французы его больше не узнают.

Он и его помощник весело захохотали.

Ну что ж, не они последними посмеялись в этом деле. Когда наступил вечер, мы потеряли наших новобранцев и разбили лагерь, рассчитывая вернуться утром и забрать добычу. Вместо этого мы наткнулись на польских легионеров.