Дворянская семья. Культура общения. Русское столичное дворянство первой половины XIX века

Девятнадцатилетний Александр II во время своего путешествия по России тоже переписывался с отцом. Всего сохранилось 58 писем: 23 написаны Николаем I, 35 – будущим императором. Искренние, теплые, сердечные, непосредственные – у сына и рассудительно-мудрые, но такие же сердечные – у отца. Письма Николая I обычно были подписаны: «Твой старый верный друг Папа Н.» или «Бог с тобой, не забывай старого друга Папа. Н.»; к сыну он обращается «милый Саша». Письма наследника были подписаны, как правило: «Твой навсегда Александр», но иногда и шутливо: «Твой дедушка Александр», «Твой старый Мурфич», «Твой старый московский калач»; Александр часто обращается к отцу «милый бесценный Папа»[542].

* * *

В императорских семьях отношение к воспитанию детей было особым. На императорскую семью смотрела вся страна: дети становились императорами, королевами, занимали видные посты в государстве. Жители столиц могли наблюдать за тем, как воспитывают царских детей, а дворяне с особым вниманием следили за ними, перенимая некоторые особенности системы воспитания. Избранные дворянские дети становились друзьями царевичей и царевен по играм и учебе.

Великая княжна Ольга Николаевна (дочь Николая I)вспоминала: «Бабушка приходила уже с утра, со своей гобеленовой вышивкой, в маленький деревянный дворец, садилась в детской и принимала там доклады, в то время как мы вовсю резвились. Она изучала наши склонности и способности; Адини, проказница и ласковая, была „le bijou”[543], кузина Лили[544], очень прямая, немного вспыльчивая и похожая на мальчика, звалась ею „честный человек”, я, скорее сдержанная и застенчивая, получила от нее прозвище „хорошая и спокойная Олли”, а в один прекрасный день – „Председательница доброго Совета для Семьи”. Я вспоминаю себя неразговорчивой, не слишком живой и резвой, но, невзирая на это, мои младшие сестры и братья меня любили. Мне постоянно приходилось быть судьей, когда они ссорились, и без лишних слов мне всегда удавалось восстановить мир. Любимцем между нами был, несомненно, наш Саша, „L'Angelo sympathico”[545] отца, как называла его Бабушка»[546].

Летом 1831 года царские дети познакомились с детьми графа М.Ю. Виельгорского, которые стали их товарищами по играм и, впоследствии, хорошими друзьями. Ольга Николаевна написала в воспоминаниях об их совместных детских развлечениях: «Наряду с очень строгим воспитанием, с другой стороны, нам предоставляли много свободы. Папа требовал строгого послушания, но разрешал нам удовольствия, свойственные нашему детскому возрасту, которые сам же любил украшать какими-нибудь неожиданными сюрпризами. Без шляп и перчаток мы имели право гулять по всей территории нашего Летнего дворца в Петергофе, где мы играли на своих детских площадках, прыгали через веревку, лазили по веревочным лестницам трапеций или же прыгали через заборы. Мэри, самая предприимчивая из нашей компании, придумывала постоянно новые игры, в то время как я, самая ловкая, их проводила в жизнь. ‹…› После обеда мы бежали на сеновал, прыгали там с балки на балку и играли в прятки в сене. Какое чудесное развлечение! Но графиня Виельгорская находила такие игры предосудительными, так же как и наше свободное обращение с мальчиками, которым мы говорили „ты”. Это было донесено Папа; он сказал: „Предоставьте детям забавы их возраста, достаточно рано им придется научиться обособленности от всех остальных”»[547].

Примечательно, что и у их отца – императора Николая I – всю жизнь сохранялись дружеские отношения с братом Михаилом и сестрой Анной. Двор их мало замечал, и они образовали своего рода семейный клуб, даже носили особые кольца. Они и позднее поддерживали тесные семейные связи, которые Анна Павловна (будущая королева Нидерландов) называла «семейным союзом»[548].

3. Отношения с родителями

Родители стремились воспитать в детях почтение к старшим. Все в доме было направлено на поддержание авторитета родителей. В то же время и сами дети дорожили родительским вниманием. Например, П.А. Вяземский писал, что в те редкие вечера, когда в их доме было всего 2–3 гостя, а то и никого, отец оставлял детей ужинать с собой, обыкновенно в одиннадцатом часу, замечая: «Понятно, что эти дни дорого ценились нами»[549].

Павел Дмитриевич Киселев всю жизнь питал самые нежные чувства к матери и внушал своим братьям и сестрам обязанность заботиться о ее спокойствии и удобствах жизни. Ей он писал: «до последней минуты существования моего сохраню все чувства любви, преданности и послушания, с коими не переставал быть вам, милостивая государыня матушка, покорным сыном»[550].