Дворянство Том 1 (СИ)

- Вы увидели, чему сможете научиться. Вы увидели, какую цену, возможно, придется заплатить. Нет урона для чести в том, чтобы отступить сейчас. Разумный муж соизмеряет силы и цель, он понимает, когда испытания лучше избежать. Те же, кто решит остаться… тяните плашки, берите оружие, надевайте мешки. И начнем.

_________________________

Хлебодар – один из первоначальных титулов Императора, из очень древних времен, когда правитель лично одаривал зерном приближенных, а также был «королем-жрецом», совмещая мирскую и отчасти религиозную власть. Служил заступником перед высшими силами, гарантом доброго урожая, то есть фактически самой жизни. Шотан с одной стороны умеряет амбиции молодых людей, но с другой – для тех, кто достаточно образован или просто умен – подчеркивает древность традиции, намекает на возможность стремительного взлета в «социальном лифте».

Глава 18

Глава 18

- Ты плохо спишь, - тихо сказал Артиго. – Я знаю.

- Да, - кратко согласилась Елена. – Есть такое.

Ей не хотелось обсуждать кошмары последних ночей.

- Мне тоже… снится, - прошептал ребенок.

Дворянское воспитание, зло подумала Елена. Парню почти десять лет, в таком возрасте местные уже работают в поле и на подхвате у цеховых мастеров, идут в барабанщики пехотных баталий, сбиваются в городские банды и грабят припозднившихся гуляк. Говорят, бывают даже оруженосцы лет одиннадцати-двенадцати. А барчук словно застрял в раннем детстве и телом, и разумом. Причем решительно неясно, удастся ли его вытащить из этого состояния. Хотя здесь опять встает прежний вопрос – надо ли к тому стремиться?

Чтобы отогнать неприятные мысли, Елена размешала в кружке лечебный отвар деревянной ложкой. Местная крапива отдавала совершенно безумной кислятиной, осенью дети собирали и сушили ее, а весной, когда истощались последние запасы и зерно, этот гербарий шел в суп и эрзац-хлеб. Кроме того по всеобщему убеждению отвар помогал от кровоточивости десен и выпадения зубов. Елена рассудила, что, судя по описаниям, в сушеной дряни, наверное, сохраняются витамины, а это как раз то, что нужно больному астенику.

- Мне снятся мои достопочтенные родители, - еще тише сказал Артиго. Немного помолчал и добавил неожиданный вопрос. – А у тебя есть родители?

- Конечно, - фыркнула Елена и, передав пациенту кружку питья, от которого мальчишку едва не вывернуло (но удержался) вдруг задумалась.

Несколько минут они сидели, в молчании размышляя о своем. Мальчик поджал ноги на свежей простыне, завернувшись в одеяло, Елена опустила руки, сгорбившись на табурете. За стенами склада гнали стадо полоумно визжащих свиней и что-то с душевной бранью пилили, наверное, свежую порцию дров. Горючий сланец последнюю неделю привозили нерегулярно. Городок с осени обсуждал всем обществом, что надо бы завести нормальную лесопилку с воздушным приводом, как у ветряной мельницы. В округе были неплохие леса, да и господа за не корабельное дерево большую цену пока не ломили. Останавливали благую идею два традиционных вопроса: кто вложится (и соответственно примет главные риски), а также как застраховать предприятие от подъема цен. В общем разворачивалась типичная проблема производителя, не владеющего источниками сырья.

- У меня были родители, - вымолвила Елена, переплетя холодные пальцы. Она провела подушечками по коротко стриженым ногтям и вспомнила, что не надевала колец и других украшений уже… да, годы. Тогда, в момент попадания, девушка оказалась без всякой бижутерии, потому что сняла ее для чистки. А затем стало, мягко говоря, не до того... Флесса хотела и была готова обвесить любовницу украшениями, как новогоднюю елку, но Елена отказывалась. Затем опять стало не до побрякушек, а если бы они и оказались под рукой, сразу превратились бы в звонкую наличность. Так и вышло, что единственным украшением остаются две разрубленные монеты на шнурке.

Может, хоть ленту красивую купить, повязать на шею… С другой стороны, а перед кем красоваться? С третьей, как будто женщине обязательно иметь какого-то партнера, чтобы стремиться выглядеть хорошо.

Елена вытянула сама себя из спирали невеселых размышлений, повторив:

- У меня были родители… Но нас разлучили. Так получилось.

От смены направления мысли не стали веселее и оптимистичнее. Далекий дом и родные, конечно, вспоминались, но… сглажено, как образы, видимые через шлифованное наждачкой стекло. Они даже не вызывали тоски, скорее теплую и преходящую память о необратимо ушедших временах, когда все казалось – и было – лучше чем сейчас. И тем более чем будет вскорости.

- А у тебя были какие-нибудь игрушки? – спросила она, чтобы как-то развеяться.

- Да.