Дворянство. Том 2 (СИ)

Барбро был хорош, не намного, но все же ощутимо лучше предыдущих “Бэ”, однако внимательному глазу открывалось, что красавчик с римским профилем — не бретер. Умения у него шли от скорости, силы и практики, а за Елену играла Школа. И поставленные магом-воином приемы, специально заточенные против левши.

— Локоть слишком далеко отведен от тела. Клинок в гвардии перекошен, появляется брешь в защите. Быстрый и правильный выпад пробивает ее.

— Но твой противник быстр и потому отводит его обычной защитой. Скорость на скорость. А что мы можем противопоставить скорости?

Прием, повторила Елена ответ и шагнула вперед, контратакуя. Она широко взмахнула таргой, отвлекая внимание, и в то же мгновение буквально метнула вперед руку с мечом в стремительном выпаде. Барбро мог просто заслониться щитом, однако в очередной раз предпочел оставить правую руку свободной для маневра и удара. Он парировал клинком, быстро и грамотно, защита была идеальна для солдата или просто хорошего фехтовальщика. Однако в ней имелся изъян, понятный и видимый лишь настоящему бретеру, небольшая брешь, тот самый отведенный локоть….

— Клинок начинает движение, словно маятник, торс разворачивается и, кажется, что защита удалась.

… и Елена брешью воспользовалась.

Показанная Пантином хитрость была очень проста в описании — атакующий клинок должен идти не прямо, а по криволинейной траектории. Даже сумей противник выполнить отбив — острие все равно обходило защиту, поражая бок или подмышку. Очень просто в теории, но требует многих тысяч повторений на практике.

Елена все исполнила грамотно за счет навыков и культуры движений, однако ей не хватило тех самых тысяч повторений для оттачивания практики. Укол получился, но Барбро успел все же чуть отклонить вражеское острие, и меч Елены глубоко резанул убийцу по внутренней стороне плеча.

Тишина. Спокойствие. Безмятежность. Где-то снаружи, на Луне, а может на другом краю галактики пахло кровью и нечистотами от посмертно обгадившихся мертвецов. Звенел металл и с шумом вырывалось из груди дыхание бойцов. Но Елена смотрела на все это, как отстраненный наблюдатель из бункера. Как зеркало, отражающее лишь то, что происходит. Как водная гладь, отзывающаяся волной на дуновение легчайшего ветерка.

Она ждала, что Барбро кинется в ближний бой и готова была встретить его ударом тарги по колену, но бандит поддался мгновенному порыву испуга и шагнул назад, стараясь разорвать дистанцию, восстановить защиту. И женщина тут же перестроила весь план движений под изменившиеся обстоятельства. Она не позволила «Бэ» оторваться, догнала его, сделав два своих шага на один вражеский, одновременно глубоко приседая. Со стороны это выглядело как затяжное падение на колени, только закончилось оно змеиным движением меча снаружи внутрь, как будто фехтовальщица подсекла что-то крюком или серпом. Последняя треть клинка скользнула под коленом Барбро, рассекая сухожилие. Ну… почти рассекая. Опять сказалось банальное отсутствие практики, однако убийца получил вторую рану.

На Земле такой прием назывался «удар Жарнака», о чем Елена, конечно же, не знала. В Ойкумене его, наверное, следовало бы назвать «ударом Хель», но так случилось, что в историю он вошел как «нога Барба».

Убийца был сноровист, он даже не упал, хотя любой на его месте свалился бы. Но роли поменялись — теперь Елена буквально прыгала вокруг, не давая передышки, засыпая бандита сплошной серией быстрых секущих ударов. Барбро крутился волчком, однако движения его замедлялись с каждой секундой. Мужчина не мог толком маневрировать из-за ноги, не мог атаковать из-за плеча, а необходимость постоянно двигаться разгоняла кровь по жилам, выбрасывая драгоценную жидкость через неопасную, в общем, рану. К тому же Елена в темпе вентилятора рубила противника, нанеся ему не меньше десятка порезов. Пятнадцать секунд бешеного напора — и «Бэ» вымотался до предела, обливаясь кровью. Он выронил меч и попробовал закрываться баклером.

Фехтовальщица не удержалась от форса и закончила поединок не как следовало бы, то есть эффективно, а красиво, кинематографически. Несколькими ложными атаками с флангов она «раздергала» остатки защиты Барбро, заставила того развести руки, а после нарочито манерным выпадом всадила меч точно под грудину, в солнечное сплетение.

Люди сами по себедовольно плотные, а Барбро еще и рефлекторно согнулся, захлебываясь кровью, так что рукоять меча буквально вырвало из пальцев хозяйки. Елена отступила на шаг и выдохнула. Она старалась удержать, продлить то чудесное ощущение безмыслия, абсолютной готовности ко всему, когда происходит лишь самое верное и своевременное. Увы, не получалось. Волшебное состояние покидало ее.