Дворянство. Том 2 (СИ)

Шотан проверил, как откидывается копейный крюк на кирасе. Сам граф предпочитал несъемные упоры, но этот был сделан хорошо, на совесть. Шотан помог императору надеть бувигер, то есть горжет с подвижной защитой подбородка и шеи. Затем наступила очередь латных перчаток, похожих одновременно и на варежки, и на песочные часы. Шотан отступил на шаг, посмотрел на дело рук своих. От верхней губы и ниже Оттовио походил на статую из полированного металла, расписанного тонким золотым узором, с зернистой гравировкой и бордюрами из электрона. Павильон наполнился характерным запахом скипидара, льняного масла и воска, то есть смазки для защиты металла от ржавчины. Еще пахло уксусом для чистки лат, но слабее.

На столе осталась толстая стеганая шапка, похожая на колокол с прорезью. И один из трех шлемов, полагавшихся к этому гарнитуру. Сегодня Оттовио предстояло надеть «цаплю» с длинным рылом, что вытягивалось вперед на манер птичьего клюва — шлем специально для кавалерийского боя.

— Мне нужно сказать речь! — спохватился император. — Обязательно что-нибудь духоподъемное! Но… — он растерянно оглянулся. — Что же говорят в таких случаях?

Шотан скупо улыбнулся, ответил:

— По большей части призывают быть мужчинами и… — граф хмыкнул. — Не ходить под себя.

— Прямо… так?

— В общем да. Вы ведь помните, что я говорил о страхе?

— Да-да, — торопливо подтвердил юноша.

— Когда у человека кишки в животе завязываются узлом от боязливого ожидания, его уши будто ватой закладывает. Он слышит и понимает лишь самые простые и грубые вещи. Так что по большей части полководцы шутят про дерьмо в штанах врагов и взывают к мужественности. Дескать, мы ужасны, раньше их лупили, отлупим и в этот раз. Реже, но тоже часто взывают к Богу, однако…

Шотан молча пожал плечами, Оттовио скривился за стеганой пелериной, памятуя, что вопрос вероисповедания юного правителя все еще не разрешен.

— Хорошо действует обещание грабежей, защита детей, — перечислял граф. — Посул «на том свете воздастся». Бывает, полезна также речь насчет того, что бежать некуда.

— Неужто?..

— Как сказал Куаффар, защищая столицу королевства, «хотите струсить, прикиньте сначала расстояние до моста». И победил. Когда очевидно, что бежать некуда, даже отъявленный трус иногда показывает чудеса храбрости. Можно апеллировать к чести предков, но тут следует быть осторожным. Это хороший аргумент для настоящих дворян. На горцев тоже действует неплохо, ведь по большому счету каждый тухум — воинский цех с долгими традициями и честью. Для них репутация имеет значение. Если отец проявил трусость, считай, помочился на могилу деда и оставил без денег сына. А вот если взывать к благородной натуре кавалеров поплоше или простых наемников, это лишь повредит. У них понимание простое — раз говорят о чести, значит, не заплатят.

— Понимаю

Оттовио глянул на графа поверх стеганой ткани. Император уже чувствовал, как, несмотря на прохладу раннего утра, мокрый жар обволакивает тело под слоями одежды и защиты. Еще четверть часа такого ожидания, и пропотевшее белье можно будет выжимать над котлом с похлебкой, экономя на соли.

— Что вы посоветуете сегодня? Честь великих предков… или обгадившихся от ужаса врагов?

— Ничего.

— То есть?..

— Ваше Величество, это сейчас не нужно, — прямо и честно ответил граф. — Там, — он махнул в сторону полога, за которым уже гремел металл, ржали кони, раздавались отрывистые команды. — Лучшая кавалерия мира. Ее не так много, однако, достоинства и качество бойцов перевешивают многочисленность врагов. Если Господь не против нас, мы победим. И я повторю, все, что Вам следует сделать в этом бою — быть в первом ряду и выжить. Вас прикроют и защитят. Даже конем править не нужно, животное великолепно обучено, все сделает само.

— Мне… стыдно… довольствоваться малым, когда люди будут сражаться вокруг меня и за меня. И умирать за меня, — выдавил через подрагивающие губы Оттовио.

— Ставьте перед собой задачи по силам и возможностям. Никто не стал полководцем по мановению руки. Никто не стал героем без страха и упрека лишь по собственному желанию. Уверяю, Ваше Величество, у Вас впереди будет много боев. Времена к тому… располагают. И Вы должны получить опыт кавалерийской сшибки. Настоящий опыт ужаса и преодоления оного. Опираясь на него, Вы сможете шагнуть дальше, стать Императором-воителем. Но тому, кто сложит голову в первом же бою, великим правителем уже не быть.

— Да… Наверное.

Оттовио сделал долгий вдох, развел руками, самостоятельно проверяя свободу движений. Шотан протянул ему кавалерийский молот, очень изящно сделанный. Ударная часть была выполнена в виде сказочного существа, чей длинный хвост служил бронебойным клевцом, а раскрытая пасть — граненым молотком. Оружие казалось легким и несерьезным, однако в умелой руке могло пробить любой доспех и размозжить череп, как луковицу.

— Подвесите к седлу, — напомнил граф. — Прежде чем принять из рук оруженосца копье.

— Д-да. А корона?

— Не нужно, — покачал головой Шотан. — Будет лишь мешать. Победа — вот сегодняшняя Ваша корона, мой повелитель.