Дворовое Евангелие

Разобрана кровать
Под образами.
Благослови, Бог, встать.
Мы ляжем сами.

To be o not to be?

Один ход – в буби.
Благослови любить,
А мы разлюбим.

Над пропастью во ржи,

Под небом синим,
Благослови, Бог, жить.
Мы сами сгинем.

Прозревший

Чресла прикрыв истёртою рогожей,
От Иерусалима до Тотьмы
С толпой калек бродил я перехожих,
В смятенье пребывая в мире тьмы.

В закат, в рассветы, в ночь и день погожий

Любой слепец вам подтвердит, ей-ей,
В прекраснейшие лица, даже рожи,
Преображались в памяти моей.

В столицах и в любом селенье дальнем

За мои притчи, песни и псалмы,
Мне подносили столько подаянья,
Что не хватало ёмкости сумы.

Нет, обо мне б подумать, исцеляя,

Что я свихнусь, увидев на свету
В цветущем, в мою бытность зрячью, крае
Разруху, безысходность, нищету.

А впрочем, что клясть лекаря с леченьем

Сам напросился, старый идиот.
Есть сторона обратная прозренья —
Мне зрячему никто не подаёт.

Народ

Достойно жить чтобы, себя не унижая,
Не рыть арыки, не просить дождя,
Не гибнуть за рекорды урожая,
Довольно выбрать мудрого вождя.

Слова на камне в память чуда надо высечь

Что, если верить, можно без затей
Пятью хлебами накормить пять тысяч,
А это же без женщин и детей.

Освободиться до дуры потенциала.

Теперь отныне, не в смятенье чувств,
Дадим мы миру всех наук начала
Ремёсел, философий и искусств.

Агора греков, у славян далеких вече.

И мы назначим лучшего царём
Случись, ему кормить нас будет нечем,
Его мы к чёрту переизберем.

Праведник

Я дожил не греша, блюдя законы,
До той черты, за коей лучший край.
За шаг до смерти вижу: есть препоны
Перед дверьми в обещанный мне рай.

Не бил я никого, избит был часто.

Не крал, но был обобран до гроша.
Средь хитрых искушений и напастей
Чисты остались мысли и душа.

Соблазном не был никогда ведомый.

Измену, блуд прощал жене своей.
Жена ушла, в конце концов, к другому.
Любя врагов, я растерял друзей.

И вот теперь, покрытый грязью, пылью,

Здесь, где лишь смрад отбросов и трухи,
За то, что, веруя в тебя, не жил я,
Прости мне, Господи, твои грехи.

Христос

Когда рассвет дня судного забрезжит
По крышам городов и волостей,
То будут слёзы и зубовный скрежет,
И хруст вставных мостов и челюстей.

Взалкаете себе чумного мора,

Когда на вас обрушится беда,
То участи Содома и Гоморры
Вы будете завидовать тогда.

Завидовать, пенять в сердцах планиде,

Свой проклиная изощрённый ум.
О, горе Хоразину, Вифсаиде
А большее – тебе, Капернаум.

Блудный сын