Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

В том же 1709 г. началась первая перестройка верфи. Теперь она состояла уже из двух зданий в виде букв «П», вложенных одна в другую. В корпусах внутреннего здания располагались мастерские, а во внешнем размещались административные учреждения для управления флотом. В ходе перестройки были сооружены новые эллинги, предназначенные для строительства больших линейных кораблей.


54-пушечный линейный корабль «Полтава». Гравюра П. Пикарта. 1712–1713 гг.


План 1-го Адмиралтейского двора (после перестройки 1709 г.). Н. Челноков. Нач. XVIII в.


Во внутренний двор вели ворота, над которыми возвели на каменном основании высокую башню со шпилем и с часами. Устройством шпиля занимался «шпицных и столярных дел мастер» фон Болес (Ван Болес, Фонболес). В 1711 г. нижнюю, воротную часть башни по распоряжению Петра перестроили в камне, но ее верх по-прежнему еще оставался фахверковым. Впрочем, шпиль показался царю низковатым, и в 1716 г. он распорядился переделать его, сделав выше. Именно в 1711 г. на сделанном фон Болесом шпиле впервые появился кораблик, ставший ныне одним из символов Петербурга.

Кто сделал кораблик, точно не известно. Предполагается, что это был сам фон Болес, который приехал в Россию в 1711 г. из Амстердама по контракту. Как и многие иностранцы, первоначально приехавшие в нашу страну ненадолго, он остался здесь до самой смерти. Голландец строил шпили, мосты, мельницы, водоотливные машины и пр. Большинство его конструкций являлось технически довольно сложными для того времени сооружениями.


Адмиралтейский двор (1-е Адмиралтейство). Гравюра А. Зубова.1716–1717 гг. Шпиль башни увенчан корабликом


С 1712 г. верфь стала специализироваться на строительстве крупных линейных кораблей. В связи с этим строительство галер и полугалер перенесли ниже по течению Невы, на специально созданный Галерный двор. Позднее, в 1740 г., Галерную верфь перенесли и вовсе на Васильевский остров, к Галерной гавани. Лес для кораблей доставляли к адмиралтейским верфям со складов на острове Новая Голландия по специально прорытым каналам. Ныне на месте этих каналов — Конногвардейский бульвар и улица Якубовича.


Ф. М. Апраксин


К. И. Крюйс


В построенной над воротами башне находились различные помещения. В их числе был двухсветный зал, в котором с 1718 г. собиралась Адмиралтейств-коллегия, учрежденная несколькими указами Петра I — от 11 и 15 декабря 1717 г., от 12 декабря 1718 г. и от 28 февраля 1720 г. Здесь же для царя установили тронное кресло под балдахином. Заседания в 11 часов дня прерывались, поскольку в это время Петр привык выпивать несколько рюмок анисовой водки. С тех пор 11 часов дня стали считаться «Адмиралтейским часом», и появилась присказка «Адмиралтейский час пробил, пора водку пить».

Первым президентом Адмиралтейств-коллегии назначили генерал-адмирала Ф. М. Апраксина, а вице президентом коллегии — вице-адмирала К. И. Крюйса. Дом Апраксина стоял рядом с Адмиралтейством, на набережной Невы, на месте нынешнего Зимнего дворца. А дом Крюйса находился чуть дальше на берегу Невы, неподалеку от Зимней канавки и третьего Зимнего дворца.

По регламенту 1722 г. в ведении заседавшей «под шпицем» Адмиралтейств-коллегии находились флот и верфи. Она надзирала также за лесным хозяйством страны, гидрографическими работами, каналами и маяками, пограничными портами, рядом заводов, работавших на флот. При Александре I коллегия, будучи подчинена министру морских сил вице-адмиралу Н. С. Мордвинову (первому военно-морскому министру России), потеряла свое былое значение. Указом от 24 августа 1827 г. ее преобразовали в Адмиралтейский совет при Морском министерстве.

Крепостной ров к 1719 г. углубили, эскарп сделали кирпичным, контрэскарп облицевали дерном, а земляной вал нарастили в высоту до четырех метров. Чуть позже, в 1720 г., по внутреннему периметру Адмиралтейства выкопали глубокий канал, соединявшийся с Невой, достаточный для прохода судов и подвоза к верфи строительных материалов. Правда, нарастить шпиль, согласно пожеланию Петра, к 1719 г. не успели, но в мае Адмиралтейств-коллегия доносила царю, что «спицного дела мастер Германн Ван Болес обещал шпиц достроить всякою столярною и плотничью работою своими мастеровыми людьми, а именно укрепить спиц, поставить на нём яблоко, корабль, отделать внутри и с лица того спица окошки, двери, кзымсы [карнизы], балясы, лестницы со всем как надлежит, кроме того спиц железом обить, на кровле того спица сделать два фонаря столярною и прочею работою как надлежит».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура