Дворцовые интриги на Руси

В обморочном состоянии Василька вынесли из помещения, положили на воз и немедленно отправили во Владимир. По дороге, в Здвижене, сделали остановку. Для этого был избран двор местного попа. Здесь с князя сняли кровавую сорочку, которую отдали постирать попадье. Отстирав кровавые пятна, она одела сорочку на Василька и стала оплакивать его, как покойника. Василько очнулся, попросил воды и спросил, где он находится. Затем, пощупав на себе сорочку и поняв, что на ней уже нет следов крови, спросил: «Чему есте сняли с мене? Да бых в той сорочкѣ кровавѣ смерть принялъ и сталъ пред Богомъ»[105].

Рис. 26. Перевозка ослепленного Василька Ростиславича во Владимир Волынский

Во Владимир транспорт с ослепленным Васильком прибыл 6 декабря. К этому времени сюда прискакал и Давид Игоревич. Он приказал заключить Василька на дворе некоего Вакеева, приставил к нему стражу в 30 человек и дал двух княжих отроков — Улана и Колчка — для его обслуживания. Сам же, собрав дружину, пошел в волость Василька, овладел Теребовлем и некоторыми другими городами. Вожделенная и давно вынашиваемая мечта Давида сбылась. К своей Волыни он действительно присовокупил теперь и значительную часть Галичины.

Тем временем весть о злодеянии Давида и Святополка уже разошлась по Руси. Наиболее резкую реакцию она вызвала у Владимира Мономаха, тоже оклеветанного злоумышленниками. В ужасе и рыданиях Владимир произнес: «Сего не бывало есть в Русьскѣй земьли ни при дѣдѣх наших, ни при отцихъ наших, сякого зла»[106]. Вслед за ним аналогично отреагировали еще два участника Любечевского съезда — Давид и Олег Святославичи.

В скорби по Васильку князья запамятовали, что при их отцах и дедах случались вещи и покруче. При дедах жертвами княжеских интриг стали сыновья Владимира Святославича Борис, Глеб и Святослав, при отцах — сын Изяслава Ярославича Ярополк. Даже акт ослепления и тот не был чем-то новым на Руси. В 1069 г. к нему уже прибегал князь Изяслав, наказав таким образом многих виновников своего изгнания из Киева. И все же у нас нет оснований подозревать Владимира, Давида и Олега в неискренности. Безусловно, они были возмущены таким злодейством, которое требовало возмездия. Владимир предложил черниговским князьям сообща выступить на Киев и изгнать Святополка.

Святополк неуклюже оправдывался и в очередной раз пересказывал версию о якобы замышлявшихся Васильком кознях против него. При этом, как часто бывает в подобных случаях, пытался дистанцироваться от содеянного и всю вину переложить на Давида Игоревича: «Не язъ его слѣпилъ, но Давидъ, и велъ и к собѣ»[107]. На это Святополку было резонно сказано, что Василько ослеплен не в Давидовом городе, но в его, а следовательно, он и есть главный виновник злодеяния, заслуживающий наказания.

Войска солидарных князей подошли с левого берега Днепра к Киеву и готовились к овладению столицей Руси. Растерянный Святополк уже собирался покинуть город, но в эту драматическую ситуацию вмешались киевские бояре. Они послали жену Всеволода Ярославича Анну и митрополита Николая к Мономаху с предложением уладить дело миром. Главным аргументом было то, что новая междоусобица будет на руку половцам и может погубить Русскую землю. Владимир внял просьбам мачехи, которую, согласно свидетельству летописца, любил как родную мать, и дал согласие на мир. При этом Святополку было поставлено условие, чтобы он сам наказал Давида Игоревича: «Яко се Давидова сколота: то иди ты, Святополче, на Давида, любо ими, любо прожени и». Святополк принял это условие, после чего князья «цѣловаша крестъ межю собою, миръ створше»[108].

Известие о мире южнорусских князей и их решение изгнать из Волыни Давида Игоревича очень скоро достигло Владимира. Теперь пришла очередь нервничать волынскому князю. Воспользовавшись прибытием во Владимир попа Василия, по-видимому, близкого князю Васильку человека, Давид упросил того примирить его с Васильком. За согласие послать к князьям Святополку и Владимиру посла с просьбой прекратить поход против него Давид обещал Васильку отдать во владение любой город — «любо Всеволожь, любо Шеполь, любо Перемиль».