Дворцовые интриги на Руси

С точки зрения практики доставления епископов на Русь, позиция Нифонта и Мануила была безукоризненной. Нарушение заведенных порядков было налицо. Но так ли уж справедливы были эти порядки? Оказывается, нет. Как гласит 28-е правило IV Вселенского Собора (Халкедонского, 451 г.), патриархи имели право только поставлять или освящать митрополитов «между варварами», но их избрание относилось к компетенции Собора епископов соответствующей митрополии. Константинопольские патриархи, вопреки каноническим правилам, присвоили себе право избирать киевских митрополитов, что они и делали вместе с архиерейскими соборами. На Руси молчаливо согласились с таким порядком, который с течением времени обрел каноническую силу.

Таким образом. Собор русских епископов имел право избрать митрополита. Каноничность этой части акции не была нарушена. Иное дело — его хиротония. По мнению Нифонта и Мануила, она должна была происходить в святой Софии Константинопольской и обязательно с благословения патриарха.

Епископ Онуфрий полагал, что и это не обязательно. Он предложил освятить митрополита Клима мощами святого Климентия, которые были одной из важнейших святынь Русской православной церкви. При этом он сослался на традицию Византийской церкви, когда патриархи ставятся рукой св. Иоанна: «Азъ свѣде, достоить ны поставити, а глава у насъ есть святаго Климента, яко же ставять грѣци рукою святаго Иоана»[177].

Предложение Онуфрия поддержали присутствовавшие епископы, и Клим Смолятич был поставлен на киевскую митрополию: «И тако сгадавше епископы, главою святаго Климента поставиша митрополитомъ»[178]. Решения Собора в св. Софии Киевской, однако, не получили всеобщей поддержки и, по существу, привели к церковному расколу на Руси. Фактически Клим Смолятич исполнял митрополичьи обязанности только тогда, когда великим князем был Изяслав Мстиславич. Когда же князь под давлением Юрия Долгорукого уходил из Киева, покидал свою кафедру и Клим. После смерти Изяслава Мстиславича в 1154 г. и утверждения в Киеве Юрия Долгорукого Клим и вовсе был смещен с митрополии.

В 1156 г. из Константинополя прибыл на Русь новый митрополит. Им был крупный греческий богослов Константин I, который вроде бы знаком был с Русью еще до своего поставления. В Киеве торжественно встретили греческого иерарха. Накануне сюда прибыл и новгородский архиепископ Нифонт, чтобы оказать почести Константину, но осуществить свою мечту ему не удалось. Он умер в Киеве еще до прибытия митрополита. Среди встречающих Константина I были епископы Мануил Смоленский, Полоцкий, а также великий князь Юрий Долгорукий. Вот как эта встреча описана в Ипатьевской летописи: «Тогда же митрополит Константин приде исъ Царягорода, и прия и князь Дюрги съ честью, и Полоцкий епископ и Мануилъ Смоленьскии епископъ, иже бѣ бѣгалъ перед Климомъ»[179].

Пользуясь особым расположением Юрия Долгорукого и, по-видимому, пытаясь услужить великому князю, Константин занялся ликвидацией церковного раскола. Прежде всего он предал анафеме Клима Смолятича и Изяслава Мстиславича, сместил с кафедр тех епископов, которые поставили и поддерживали Клима. Все рукоположения последнего были объявлены недействительными. От тех дьяконов, которые желали служить новому митрополиту, было взято письменное осуждение бывшего митрополита: «И тако испровергъши Климову службу, и ставления, и створивше божественную службу, и благословиша князя Дюргя Володимирича, а потомъ и дьякономъ ставление отда, иже бѣ Климъ ставилъ митрополитъ, писаша бо к нему рукописание на Клима»[180].

Тотальная чистка клира Русской православной церкви, несомненно, осуществлялась с благословения Юрия Долгорукого. Разумеется, это не расходилось и с желанием Константинопольской патриархии. Крутость, с которой Константин принялся наводить порядок во вверенной ему митрополии, должна была продемонстрировать, кто в доме хозяин, а заодно и исключить подобные отступления от церковных канонов в будущем.