Двуглавый. Книга первая

Утренние газеты ясности не прибавили, хотя и аппетит перед завтраком не испортили за неимением плохих новостей, хотя, конечно, понятно было, что те самые плохие новости публику не минуют — очередные официальные лица обещали уже в ближайшие дни обнародовать сведения о числе погибших и пострадавших.

Что задавать какие-то уточняющие вопросы Карлу Фёдоровичу нет смысла, мы оба поняли ещё в прошлое его появление, и потому когда Денневитц зашёл снова, приставать к нему не стали. Да и речь сразу пошла о другом.

— Ох, Виктор Михайлович, вид у вас… — коллежский асессор даже поморщился. — Я доктора Васильева спрашивал, он говорит, не менее недели пройдёт, пока вы не станете относительно прилично выглядеть. А мне, знаете ли, и ждать некогда, и Шпаковскому вас показывать в столь неприглядном облике не хочется… Может быть, стоит вас загримировать?

— Есть другой способ, — я подсказал тёзке здравую, как мне представлялось, идею, и он за неё ухватился.

— И какой же? — интерес Денневитца смотрелся живым и не наигранным. Похоже, ему и впрямь было важно, чтобы дворянин Елисеев имел на очной ставке с бывшим своим инструктором товарный вид.

— Видите ли, Карл Фёдорович, после нескольких случаев телепортирования я заметил, что у меня бесследно пропал старый, с детских ещё лет оставшийся, шрам, — выдал тёзка страшную тайну. — Сам я считаю это побочным действием таких перемещений, — блеснул он полученными от меня знаниями, — и полагаю, что несколько переходов очень бы улучшению моей внешности способствовали…

— Вот как? — удивился Денневитц. Удивился и завис. Надолго завис… — При иных обстоятельствах я бы, пожалуй, вашему желанию воспротивился, но сейчас… А вы, Виктор Михайлович, уверены, что хуже вам не станет?

— Не станет, Карл Фёдорович, — на самом деле какой-то большой уверенности у нас не было, но логика и исторический опыт подсказывали, что идея правильная. — Это же не броневики через стенку проталкивать, — добавил тёзка для пущей убедительности.

Особо уговаривать Денневитца после такого аргумента не пришлось — коллежский асессор минут на десять вышел из палаты, и, вернувшись, напомнил, что перемещения допустимы только в Кремле, причём исключительно в апартаменты в Никольской башне, потому что помещение в Комендантской башне, что мы с ним и Воронковым использовали для тренировок, в настоящее время отдали под какие-то другие нужды. Ох, хорошо, видать, припекло Карла Фёдоровича, раз уж он не только готов был позволить дворянину Елисееву опыты, которые сам наверняка считает не особо продуманными, но и прямо-таки к совершению тех опытов подталкивает!..

Понятно, что хватало Денневитцу и других забот, особенно сейчас, поэтому покинул он тёзкину палату уже очень скоро, не забыв, тем не менее, установить своему подопечному порядок учебно-лечебных действий, который надлежало неукоснительно соблюдать. Перед началом каждой серии своих упражнений дворянину Елисееву следовало предупредить охранника, дежурившего у двери в палату, чтобы тот никого не впускал, по окончании же поставить служивого в известность, что допуск в палату свободен. Ясное дело, чем такой важный пациент занимается в гордом одиночестве, знать стражу не полагалось. Со своей стороны Денневитц заверил дворянина Елисеева в том, что никто не будет входить в отведённые ему помещения в башне. Столь разумные и благоприятные условия означенный дворянин принял без каких-либо возражений.

…Первый переход дался тёзке с некоторым трудом — я тоже ощутил вязкую тяжесть, сопровождавшую тот самый первый шаг, а затем полностью присоединился к тёзкиному желанию отдохнуть на кровати, куда более удобной, чем больничная. Отдых, однако, не затянулся, потому как уже через пару минут мы оба с удивлением обнаружили какой-то невероятно мощный прилив сил, и дворянин Елисеев тут же принялся вовсю его эксплуатировать. Сколько раз тёзка туда и обратно тёзка телепортировался, прежде чем снова слегка устал, я и не скажу — позорно сбился со счёта.

Если кто подумал, что наше общее тело тёзка, едва почувствовав усталость, сразу разместил на койке, то зря. Нет, без недолгого отдыха, конечно, не обошлось, но первым делом дворянин Елисеев всё же встал перед зеркалом.

В этот раз оно показало куда более благопристойную картинку. Глаза у смотревшего оттуда человека всё ещё оставались «украшенными» красными прожилками, но прожилок этих стало гораздо меньше, мешки под глазами были уже не столь заметны, да и лицо в целом смотрелось уже не таким по-вампирски бледным, как вчера вечером. Но настроение поднялось у нас обоих не только из-за этих изменений.

— Знаешь, мне кажется, что телепортация у меня сейчас получается намного легче, чем раньше, — поделился тёзка. — Ты как, не заметил?

— Заметил, — поддержал я товарища. — А это значит что? — тут же устроил я экзамен.

— И что же? — правильное понимание ситуации я у тёзки почувствовал, но раз он прямо спросил, то и я решил прямо же ответить: