Двуглавый. Книга первая

Тёзке стало интересно, и вскоре он остановил «Яузу» у книжной лавки некоего господина Зайцева. Уже минут через десять я понял, что с такими предложениями стоило быть осторожнее — детективом здесь и впрямь считалась писанина, по сравнению с которой какая-нибудь поделка в стиле «Слепой против Бешеного» выглядела бы чтением для продвинутых интеллектуалов. М-да, не вдохновляло, никак не вдохновляло. Хрен с ним, в конце концов, с Бонапартом, но без Конан Дойля и Агаты Кристи тёзкин мир заметно поутратил привлекательности в моих глазах. Остаток пути я тихо помалкивал.

Тёзка ещё завернул в автомобильную мастерскую неподалёку от дома, где за умеренную плату быстро и качественно заполировали пару царапин, оставшихся на бампере его «Яузы» после ночной аварии, а заодно и заправили машину бензином. Комплексное обслуживание, ага. После оставалось только поставить автомобиль на стоянку у дома, дать гривенник сторожу, да пройти до входа в дом и подняться на второй этаж.

— Да мать же твою!… — только и смогли мы мысленно ахнуть, едва войдя в квартиру.

Глава 5 Дела сыскные

Явившиеся по вызову тёзки полицейские ничем почти не отличались от тех, с которыми мы имели дело на Владимирском тракте — такие же крепкие и ладные взрослые усатые мужики. Интересно, их здесь в этаком типаже специально подбирают? А вот прибывший с ними чиновник сыскной полиции коллежский секретарь [1] Дмитрий Антонович Воронков выглядел куда презентабельнее своего покровского коллеги. Тот, помнится, и возраста был не пойми какого, и выразительностью внешности не мог похвастаться, а господин Воронков произвёл на нас с тёзкой впечатление самое что ни на есть благоприятное. Сравнительно молодой, под тридцать лет, в безукоризненно сидящем костюме с идеально подобранными к нему галстуком и шляпой, с вполне себе благопристойными манерами… ну вот, совсем уже я по-тёзкиному заговорил! Впрочем, действительно очень и очень приятного вида молодой человек, даже не скажешь, что в сыскной полиции служит. Тем не менее именно там господин Воронков и служил, и к нам, то есть к тёзке, прибыл как раз по служебной надобности.

До прибытия служителей закона мы ничего не трогали, и лишь когда сыщик сфотографировал следы трудовой деятельности неведомых взломщиков и поинтересовался, не пропало ли что-то ценное, тёзка принялся разбираться с устроенным хрен знает кем бардаком, и уже через несколько минут с облегчением сообщил коллежскому секретарю, что имевшаяся денежная наличность в количестве восьмидесяти трёх рублей (двадцатипятирублёвая, четыре десятирублёвых, три пятирублёвых и трёхрублёвая купюры) так и продолжает оставаться там, где и раньше — между страницами латинско-русского словаря. Из прочих тёзкиных вещей тоже ничего не пропало.

Опросив тёзку и официально сообщив, что поскольку покушение на жизнь господина Елисеева совершено на территории Московской губернии, расследование по делу также будет вести сыскная часть полицейского управления Москвы, Воронков отпустил понятых и пошёл допрашивать домовую прислугу, тёзка принялся возвращать квартире привычный вид, я же на фоне такого всеобщего трудолюбия занялся единственным доступным мне делом — размышлениями.

Размышлениями, прямо скажу, недоумёнными, потому как получалась пока что какая-то ерунда. Ладно, информация о неудаче покушения почти наверняка уже до заказчика дошла, но какой тогда смысл подсылать воров? Да ещё таких то ли неумелых, то ли излишне торопливых, которые даже книги не протрясли? Смысл такого хода, если и был, всячески от моего понимания ускользал, и я мудро решил подождать, пока господин сыщик не подкинет чего-то нового.

Вернулся к нам Дмитрий Антонович через час с лишним — пока допрашивал прислугу и кое-кого из жильцов, прибыла и домовладелица, консьержка ей позвонила. Вор, как выяснил сыщик, действовал в одиночку, представившись курьером со службы одного жильца. Жилец этот, некий господин Ливанов, сидел дома со сломанной ногой, договорился об исполнении службы на дому и действительно ожидал доставки ему служебных бумаг, о чём заранее предупредил консьержку, поэтому она пропустила лжекурьера без каких-либо вопросов. Далее вор вскрыл замок тёзкиной квартиры отмычкой и совершил своё чёрное дело. Впрочем, как раз-таки с этим самым чёрным делом всё, по словам Воронкова, обстояло более чем странно.

— Я, Виктор Михайлович, совершенно не понимаю смысла действий вора, — с еле уловимым недовольством говорил сыщик, — даже отказываюсь понимать! Жизненные обстоятельства господина Ливанова он разузнал, замок вскрыл быстро и грамотно — и не то что ничего ценного у вас не нашёл, а не искал даже!

— Как это не искал⁈ — возмутился тёзка. — У меня после него будто Мамай прошёл!

— Уж поверьте моему опыту, Виктор Михайлович, Мамай выглядит совершенно иначе, — усмехнулся Воронков. — У вас точно ничего ценного больше не было и ничего не пропало?