Двуглавый. Книга первая

[1] Прибор для измерения объёмных и скоростных показателей дыхания

Глава 14 Планы построенные и перестроенные

— И что теперь скажешь? — спросил я, оставив бесполезные, похоже, попытки дождаться сколько-нибудь внятной реакции тёзки.

Если выкинуть из тёзкиного ответа нецензурные выражения, беспорядочные шарахания в мыслях и прочие эмоциональные, но не несущие смысловой нагрузки обороты, в сухом остатке мы имели полное с его стороны непонимание, что и как ему со всем этим делать. В общем-то примерно чего-то такого я и ожидал. Кстати, что у тёзки предрасположенность к этому не пойми чему найдётся, я, в общем-то, ожидал тоже. Как хотите, но дыма без огня не бывает, и раз столь много серьёзных и не очень людей исходили из того, что такие способности у дворянина Елисеева имеются, то уж точно не на пустом месте. Но такого тяжёлого случая, чтобы прямо восемь признаков из восьми, не мог предположить и я. Впрочем, кое-какие заготовки на случай выявления тёзкиных способностей, точнее, предрасположенности к ним, у меня уже были припасены, и теперь я терпеливо ждал, когда тёзка будет готов к осмысленному разговору. Готовность таковую тёзка, как ни странно, проявил уже довольно скоро, и мы принялись обсуждать, что и как нам с ним теперь делать.

Я предложил тёзке не особо широкий выбор: либо просто подождать, пока на него выйдет старший из братьев Михальцовых, либо оттянуть этот исторический момент, где-нибудь укрывшись — да хоть бы и у папаши в батальоне, и в любом случае снова поговорить со старшей сестрой, на сей раз прося её поделиться опытом раскрытия способностей.

— А почему ты не хочешь, чтобы я сам обратился в Михайловский институт? — с недоумением спросил тёзка. Эх, учиться ему ещё и учиться…

— Потому что в таком случае просить будешь ты, — ответил я. — А так просить будут тебя. Разницу объяснить или сам сообразишь?

Тёзка сообразил. Всё-таки потенциал в нём есть, надо только над ним поработать. Ага, вот прямо то же самое, что и с его способностями. Да, не спорю, ждать — занятие не самое приятное, особенно для человека молодого, но и выступать в малопочтенной роли просителя дворянин Елисеев считал ниже своего достоинства. Конечно, в тёзкином случае это была победа гордости, а не благоразумия, но если меня устраивал результат — заставить покупателя первым предложить свою цену, то какая разница, через что тот результат будет достигнут? Что из института пришлют держиморд, которые возьмут тёзку под белы рученьки и куда-то поместят принудительно, я уже не особо и верил, не позволял пример того же Михальцова-старшего. Его, ясное дело, наверняка как-то контролируют, но поведением своим он не напоминал даже жильца золотой клетки, а уж тем более узника мрачной темницы. Хотя, если я допускал, что господин Михальцов может представлять интересы не Михайловского института, а чьи-то ещё, то возможными оставались и всякие другие варианты…

Разговор с Ольгой получился интересным, пусть и к какой-то определённости не привёл. Сестра рассказала тёзке историю раскрытия своих способностей. Выходило, что у неё это случилось само собой, да ещё и, как говорится, по жестокой необходимости — подружка тяжело болела, не знаю чем, но по описанию походило на грипп или ангину, тёзкина сестра пришла её навестить и так сильно пожалела больную, что рука как-то сама по себе оказалась у неё на лбу, а второй Ольга стала водить подружке над грудью. Подружка потом рассказала, что мучиться кашлем перестала сразу, а уже через четверть часа после ухода Оли и жар спал. Сама Ольга, кстати, с того же дня больше вообще ни разу не болела. Потом она стала помогать другим подружкам, иногда их родителям, домашним. Почему за те годы, что тёзкина сестра практиковала самодеятельное целительство, никто её так и не сдал, сказать теперь невозможно. С исцелением брата, кстати, неудача в сокрытии дара сестры вышла по глупости перепугавшейся горничной, в отсутствие тёзкиных родителей вызвавшей доктора. Горничную подполковник Елисеев, понятно, потом рассчитал, но настучать доктор Буров уже успел.

— У Николаши Михальцова похоже получилось, — добавила Ольга. — Он рассказывал, что сильно переживал за отца, когда тот мучился печёночными коликами, и ему очень-очень захотелось, чтобы отец выздоровел.

— То есть чтобы мои способности раскрылись, должно случиться нечто такое, что мне сильно захотелось бы изменить? — сделал тёзка правильный вывод из услышанного.

— Получается, так, — согласилась сестра и тут же поинтересовалась, сколько признаков нашлось у брата.

— Да ты что⁈ — попыталась она не поверить, но, на несколько мгновений задумавшись, всё-таки признала:

— Да, действительно, восемь из восьми… Теперь и я понимаю, что так и есть.

— Теперь? — не понял тёзка. — Почему теперь?

— Не знаю, — для убедительности она помотала головушкой. — Просто сначала как-то не верилось, но вот, поняла…