Двухголовая химера (СИ)

Заросший многонедельной бородой мужчина в жёсткой путевой одежде задумчиво курил трубку. Дым плотными облаками поднимался к низкому потолку и там рассеивался, прогоняемый сквозняком. Угасающего дня не хватало, чтобы осветить комнату через окно, поэтому на столе горела старая масляная лампа. Её тоже не хватало, и угольки в трубке при каждой затяжке бросали тусклое зарево на лицо мужчины, отражаясь в его полуприкрытых глазах. На колченогом столике перед ним стояла тарелка с остатками ужина, деревянная кружка и полупустой кувшин с вином. Сосуд прижимал собой грубую карту, самой примечательной частью которой был жирный крестик, нарисованный угольным карандашом. Рядом лежали другие бумаги. Одна из них красовалась большой синей печатью с эмблемой тонкой работы: на ней сокол, развернув крылья, как бы прикрывал собой летящую ласточку.

В Либрии эта печать открывала без малого любые двери, развязывала любые языки. Но чаще всего предъявлять её не требовалось. Те, кто носил этот знак, и без него умели добиваться своего.

Комнату человек с трубкой выбрал себе под стать: не самую большую, не самую тёплую, но и не самую плохую - словом, непримечательную. Не потому, что не хватало денег. Служба обязывала. Да и когда каждую ночь ночуешь под новой крышей, отвыкаешь обращать внимание на убранство. Эти комнаты, как и лица встречных людей, затираются и исчезают из памяти, стоит только отвернуться.

Дым стал горчить, и человек вздохнул. Вытряс трубку, поднялся, подошёл к окну.

Сгущались сумерки. Тракт опустел, лишь на востоке виднелось несколько пеших фигурок. На западе, даром что обзор открывался удачнее, не было ни души.

- Все бегут в столицу, - посетовал мужчина окну. - А меня куда отправили? В глушь, куда даже кобольды умирать не ходят.

И, помолчав немного, добавил:

- И что им там засвербело?

Он снова вздохнул и уже собирался уйти, как вдруг его намётанный глаз уловил какую-то несуразицу. Дело было в компании, которая приближалась к корчме с востока.

«Первый, низкорослый и широкоплечий - наверняка гном, - размышлял мужчина. - Второй повыше и похлипче, белобрысый, одет как северянин, но слишком мелкий для него. Третий высокий, крупный, темноволосый - тоже не северянин, хотя похож. А в свёртке за спиной у него оружие, как пить дать. Вот так компашка».

Заинтригованный, мужчина снова набил трубку и закурил. Троица шла быстро, будто спешила преодолеть открытое место, хотя на дороге кроме них никто так и не появился. Гном размахивал руками, словно что-то втолковывая приятелям. Белобрысый то и дело запускал руку под меховой нашейник, и неудивительно - было ещё слишком тепло для такой одежды. Высокий шагал уверенно, но не расхлябано, как гном; путник будто скупился на движения, и эта черта хорошо была знакома человеку у окна. Прежде он знавал кое-кого с точно такой походкой.

Внезапная догадка заставила наблюдателя буквально прилипнуть к стеклу щекой, но он тут же себя одёрнул. Высокий подошёл к калитке, открыл её пропустил вперёд спутников и на мгновение повернулся лицом к привратному фонарю. Всего на мгновение, но человеку у окна хватило и его.

- Быть не может!

Выроненная трубка покатилась по полу, разбрасывая пепел и угольки. Грохот от её падения, казалось, разнёсся на сотни вёрст. Мужчина потрясённо проследил за тем, как троица скрылась из виду в стороне входа в корчму, и бросился к двери. На середине дороги остановился, чертыхнулся, вернулся за трубкой, вытряс её, затоптал тлеющие остатки табака и только потом выскочил в коридор.

Комнаты постояльцев находились в крыле, а единственный ничем не освещённый коридор упирался прямо в главный зал, куда вот-вот должны были войти трое путников. Человек с трубкой быстро и бесшумно скользнул туда, но не успел: входная дверь зала уже открылась. Пришлось отпрянуть и нырнуть в первую попавшуюся дверь. По счастью, эта комната оказалась главной кладовкой, которая как раз имела одну общую стену с главным помещением.

Выглянув из-за угла, мужчина увидел, как троица подошла к стойке трактирщика. Высокий достал несколько монет из кошелька и вполголоса заговорил с хозяином. Тот выслушал, несколько раз кивнул и достал из-под стойки ключ. Всё это время худощавый внимательно оглядывал немногочисленных посетителей, а гном бросал томные взгляды на бочку с элем, висящую на стене за стойкой.

Забрав ключ, высокий направился к лестнице, ведущей на второй этаж крыла. Наблюдатель тут же спрятался за косяком, опасаясь быть замеченным. Пошарив по карманам куртки, он извлёк маленькое зеркальце и выставил его так, чтобы видеть верхний край лестничного пролёта. Путники поднимались всего в паре саженей от притаившегося в темноте мужчины, поэтому он без труда разобрал несколько слов:

- Эн, я задержусь тут, - говорил, судя по всему, худощавый.

Наблюдатель сглотнул. Ему снова захотелось курить.

- Зачем?

- Хочу понаблюдать за людьми, - усмехнулся худой и передал свой мешок спутникам.

- Смотри не напейся, - буркнул гном, и они с высоким скрылись наверху.