Двухголовая химера

«Тебе придётся, — с нажимом ответил первый. — Рано или поздно ты устанешь страдать от собственной высокоморальности, которой нет места в нынешних реалиях. Мир пуэри превратился в воспоминания, и последняя его частичка угаснет вместе с тобой. Теперь твой мир — это люди. И тебе придётся научиться принимать их такими, какие они есть».

«Это неправильно. Если они — мой мир, я не должен допустить их самоуничтожения».

«Когда ты превратишься в одного из них, это не будет казаться тебе неправильным».

В бессилии сжав кулаки, Рэн встал из-за стола и, не обращая внимания на удивлённые взгляды присутствующих, стремительно направился в комнату, где его ожидали друзья.

«Значит, я буду стараться сохранить свою природу до последнего. Я не должен и не хочу становиться человеком, потому что я — пуэри, был им и должен им быть. Без этого я никто и ничего не стою».

С этими мыслями он повалился на отведённую ему кровать и закрыл глаза, надеясь провалиться в сон без сновидений, но всё случилось ровным счётом наоборот. С этого дня его часто мучил один и тот же кошмар, в котором он смотрел на своё отражение в огромном зеркале и больше не видел сияния под подбородком, только ослабшее тело, кровоточащее незаживающими ранами, и вместо того, чтобы бороться с отчаянием, Рэн начинал беспомощно плакать.

— Здесь нужно глядеть в оба, — сказал Рэн, когда в заснеженной дали показались стены большого города.

— В смысле? — Арджин обернулся к охотнику. — Ты о чём?

— Я слышал, тут назревает гражданская война.

— Очень похоже на то, — согласилась Литесса. — Пару дней назад я проходила мимо компании, которая о чём-то оживлённо спорила. Но стоило мне приблизиться, как они тут же замолчали. И такое, как я потом заметила, сплошь и рядом. Народ шепчется по углам, не доверяет незнакомцам, хотя для северян такое поведение не характерно.

— Ну вот, если где-то появляется кипящий котёл, то мы в него обязательно угодим! — проворчал Кир. — Чтобы мы да прошли мимо неприятностей? Да когда ж такое было?

— Нам всё равно придётся заехать в столицу, — не оборачиваясь, сказал Энормис. — Пополнить припасы дальше будет негде.

— Энтолф — последний город перед Острохолмьем, — подтвердил разведчик. — На нём фактически держится защита всей провинции, поэтому дальше на запад никто не селится. И здесь-то нет гарантии, что кого-то за стенами успеет защитить гарнизон, а уж там и вовсе не на что надеяться.

Этот день, как и предыдущий, выдался пасмурным. Потеплело настолько, что снег начал подтаивать, отчего дорогу немного развезло. Порывистый ветер поднимал полы одежды и бил в лицо, но ничего не мог поделать со светло-серой пеленой, тяжело нависающей над равниной. Это хмурое полотно угнетало, давило на плечи, путники то и дело поднимали головы в ожидании снегопада, но снежинки отчего-то не торопились спускаться, лишь давая понять движущимся внизу двуногим, что они здесь, наблюдают и ждут подходящего момента.

Пейзаж вокруг разворачивался такой же невесёлый: весь пригород был частично разрушен, частично сожжён, поломанные остовы строений уродливо торчали из земли, навевая мысли о пустоте и разорении. В воздухе витал уже едва ощутимый запах гари, в одном месте недалеко от дороги Рэн увидел большую яму, в которой темнела смрадно пахнущая куча обгоревших тел. Судя по остаткам конечностей и форме костей, это были не люди, но от этого картина не становилась радостнее.

Кое-какие дома уже начали восстанавливать, тут и там лежали стройматериалы, светлыми пятнами виднелись угловатые срубы из тщательно очищенных брёвен, рядом возвышалась новая мельница, к которой ещё не успели приладить лопасти, всюду лежали кувалды, пилы, молотки, но не было видно ни души, несмотря на самый разгар рабочего дня. Будто люди в спешке покинули стройку, побросав инструменты.

— Странно, — сказал Кир, тоже обративший внимание на это обстоятельство. — Где же все?

— Что-то произошло, — отозвалась Литесса, пристально глядя на приближающиеся ворота столицы, пустующие и настежь распахнутые. — Или происходит прямо сейчас.

— Лишь бы не драка, — вздохнул Арджин.

Трёхсаженная каменная стена выстреливала в небо тонкими обзорными башенками, через каждые пятьдесят саженей наружу выступали массивные бастионы с многочисленными бойницами, прячущие за собой круглые башни, на крышах которых из-под деревянных навесов выглядывали наконечники снарядов тяжёлых баллист. Острый глаз пуэри уловил несколько внушительных котлов, проглядывающих между каменными зубцами стен.

— Этот город настоящая крепость, — сказал он, подумав, что никогда раньше не видел столь внушительных укреплений.

— Да, штурмовать его — та еще задачка, — уважительно заметил гном. — Правда, я бы еще ров выкопал поглубже да пошире. В летнее время он бы особенно пригодился.

Решётка каменного барбакана тоже оказалась поднятой, охрана отсутствовала, пустовал и привратный дворик — сейчас в город без труда мог войти кто угодно. Учитывая близость границы с Острохолмьем этот факт настораживал и вселял нехорошее предчувствие.