Двухголовая химера

От этих его слов меня передёрнуло. Наверное, потому, что голос его удивительно совпал с моим настроением и открывшимся зрелищем.

— А правда, почему нет охраны? — морщась, Арджин сел на ближайший камень.

— Смахивает на ловушку, — отозвалась Литесса.

В других обстоятельствах это бы нас насторожило, но сейчас ловушка или нет — уже не имело значения. Очередная точка невозврата — теперь или вперёд, или никак. Ждать больше нельзя.

— Пошли? — неуверенно спросил Рэн, оглядывая всех по очереди.

Ненадолго повисла тишина.

— Нет, — отрезал я, глядя на кивнувшее мне Отражение. — Я пойду один.

— Хрена лысого, — неожиданно резко отозвалась Литесса. — Без меня ты и шагу не сделаешь, ясно?

Наверное, её тон должен был меня напугать или хотя бы удивить, но я лишь пожал плечами:

— Хорошо, пойдём вдвоём. Всем идти нельзя. Арджин ранен. Магия почти недоступна. При этом идти нужно именно сейчас, потому что эффект неожиданности — наш единственный козырь. Мы идём в ловушку, так что нужно, чтобы кто-то остался позади и в случае чего помог с отходом. Лучше, если в резерве останется Рэн — только он способен победить многократно превосходящего противника без помощи магии. Кир, без обид, — но гном только махнул рукой, мол, ему всё равно. — Арджину понадобится помощь. Если мы не вернёмся к завтрашнему дню, вы должны будете уйти отсюда. Рэн, не спорь. Иначе просто ничего не получится.

Литесса по мере моего монолога выглядела всё мрачнее — ей не нравился мой план, но мне было плевать: я приготовился оглушить её тут же, чтоб не путалась под ногами. К счастью, к таким методам прибегать не пришлось. Видимо, она поняла, что без магии ей нечего мне противопоставить, и только холодно кивнула.

На какое-то время все мы замерли в молчании, глядя друг на друга — хотелось сказать что-то хорошее, ободряющее, но это же означало бы расписаться в собственном отчаянии. Прощаться не хотелось по той же причине. Каждый из нас понимал, каковы шансы на успех, но произносить вслух очевидное было бы предательством.

Как мы оказались здесь? Человек без отца, без матери, без детства, всего год назад даже не задумывавшийся о таких вещах, как моральный выбор или чувство долга, повеса, наивный эгоист. Гном-копатель, вынужденный одиночка, желающий лишь защитить свой народ от порождений Бездны — потому что это всё, за что ему ещё хотелось бороться. Пуэри, последний представитель своей расы, обречённый на одиночество до конца долгой, очень долгой жизни. Арджин, всю свою жизнь посвятивший службе — сначала короне, потом Диссу, а в итоге оказавшийся на улице, под перекрёстным огнём Ордена и Соколов. И Литесса, женщина, которая лишилась всего с таким трудом достигнутого, и продолжающая жить только из мести.

Так кто мы? Да всё просто — горстка изгоев, которых никому не жаль. Мы — последние, кому следовало бы драться за мир, норовящий развеять наш прах по ветру, но что ещё нам остаётся? Кто лучше нас подойдёт на роль жертвы ради всеобщего блага? Так и должно быть, ведь для нас нет места при существующем порядке, не найдётся и при грядущем. Даже если наш крайне рискованный план увенчается успехом, никто не поблагодарит нас. Ни одна душа не станет беспокоиться о собравшихся на краю света безумцах, ведомых такими разнообразными причинами, как месть, преданность, безвыходность и элементарная усталость.

Как бы ни страшно было умирать, терять нам нечего. Наверное, отчасти поэтому ни один из нас не откололся, не сошёл с узкой тропки, ведущей к самоуничтожению — каждый понимал в глубине души, что больше вариантов нет. Получается, что и мы по-своему необходимы… Чтобы было, кого ненавидеть, презирать и на кого при надобности свалить всю вину. Так уж устроены люди — всегда кто-то должен быть виноват. Всегда кто-то должен умереть, чтобы жили другие.

Каждый из нас по-своему думал об одном и том же, и потому наружу не вырвалось ни единого слова.

Я первым нарушил немую сцену, молча развернувшись и пошагав в гостеприимно распахнутые ворота ловушки. Путь был долгим, у нас имелось достаточно времени на сомнения и обсуждения, и всё, что нужно, уже было сказано. Сейчас осталось только сделать всё от нас зависящее и принять то, что из этого выйдет. Даже если это будет смерть.

— Почему ты хотел идти один? — спросила Литесса, едва они скрылись за первым поворотом широкого коридора.

Стены, пол, потолок — всё состояло из плотно подогнанных друг к другу плит, старых, но до сих пор не поддавшихся разрушению. В кольцах, вбитых между ними, чадили факелы — всё указывало на то, что здесь кто-то жил, но до них по-прежнему не донеслось ни одного постороннего звука, кроме глухого стука их собственных шагов.

Энормис помолчал, за это время они успели дойти до развилки. Над поворотами присутствовали надписи на неизвестном архимагессе языке, прочитав которые чародей уверенно свернул налево.

— Потому что я единственный, кого убивать не станут.

— С чего ты взял?

Ученик Мага поморщился:

— Нет линии судьбы… Долгая история. Зато тебя с радостью сотрут в порошок.