Двухголовая химера

— Мы не можем хотя бы раз перенести головную боль на завтра? — я схватился за последнюю соломинку. — Давайте отдохнём, на свежую голову думаться будет лучше.

— Мальчик, — вкрадчиво произнесла Стальная Леди, сверля меня взглядом, — у нас нет такой роскоши, как «завтра». Если ты думаешь, что с побегом из Башни всё закончилось, то у меня для тебя плохие новости.

— Хватит уже плохих новостей, — перебил я, чувствуя, как портится настроение. — Их уже было предостаточно. Знаешь, скольких усилий мне стоил этот побег? Не знаю, как вам с Киром, — я повернулся к Рэну, — а мне приключений хватило выше крыши. Один раз меня уже занесло, и я сполна расхлебал последствия. Всё, больше такого не будет. В Бездну эти изыскания, в Бездну риск. Я устал. Я хочу залечь на дно, именно сейчас, когда всё более или менее устаканилось. Хочу спокойствия и безопасности для Лины, в конце концов. Мне и так до конца жизни перед ней извиняться за те месяцы, которые она по моей милости провела в темнице.

— Ты решил всё бросить? — Литесса подняла бровь. — Сейчас, когда мы наконец можем действовать?

— Это не моя война, — сказал я, глядя в огонь. — Тебе нужна твоя власть в Ордене, но мне она до свечки. То, что мне нужно, у меня уже есть. И сейчас я собираюсь сосредоточиться на том, чтобы всё это не потерять. Я могу спрятаться так, что меня не найдут и считаю, что так и следует поступить.

Литесса поджала губы и на какое-то время замолчала. Рэн тоже не торопился влезать, хотя я видел, что ему не по душе моя позиция.

«Чего они от меня ждут? — подумал я раздражённо. — Что я отправлюсь спасать мир? Ввяжусь в войну с Грогганом? Думается мне, пока я белоглазому не мешаю, ему и дела до меня нет. Пусть себе захватывает власть — мне-то что в этом? Нет, я очень хочу призвать его к ответу за смерть Дисса, но вряд ли месть, особенно в данном случае, можно назвать взвешенным поступком. А для меня настало время поступать взвешенно. Если это значит отказаться от кровной вражды ради безопасности близких, то так тому и быть. Точно, решено! Отныне я — пацифист. Драться буду только за своё. За Лину, за Кира, за Арджина, Рэна — буду, но за эфемерные понятия, такие как мир во всём мире — увольте. Это, во-первых, утопия, а во-вторых — оголтелое геройство. Я уже вдоволь погеройствовал. Пора бы и повзрослеть».

— Твой учитель был принципиальным человеком, — процедила Литесса. — За это я его уважала. Надеялась, что хотя бы характером ученик ему не уступит. А вместо этого получила несусветного глупца. Возможно, ещё и труса вдобавок. Который оправдывает свою трусость соображениями осторожности. Смотреть тошно.

С этими словами она встала и направилась в свою комнату.

— И плевать, — пробормотал я ей в спину.

Я ждал, что Рэн тоже что-нибудь скажет, но тот лишь отхлебнул из кружки и пошёл к остальным. Этим он мне всегда нравился — говорил только по необходимости. Именно поэтому его слова всегда весили больше, чем оскорбления и угрозы всевозможных Литесс.

Я протянул руки к огню, стараясь как можно скорее выбросить из головы этот разговор. Да, было у меня некое тревожное чувство — оно звенело чуть слышно над ухом, как надоедливый комар, но на этот раз я решил его игнорировать. Наверное, хоть раз в жизни нужно себе позволить проснуться утром без малейшего плана действий в голове.

Я вернулся к столу под взрыв смеха — Кир отмочил очередную шутку. Судя по всему, он сегодня был в ударе. Хотя, возможно, дело было в том, что гном опустошил уже полтора кувшина и на самом деле не пытался казаться смешным, но коварное вино не оставило ему выбора. С ног его такая доза не свалила, но язык развязала как следует.

Я сел рядом с Линой, она встретила меня улыбкой и сразу прижалась ко мне, положив голову на плечо. Я обнял её и к своему величайшему удивлению осознал, что именно об этом всегда мечтал.

Не так уж много мне, оказывается, требовалось для счастья. Уютное жилище, весёлые голоса друзей и тепло той, ради которой всё. И даже не важно, где, как, надолго ли — главное, что это есть, именно так, именно сейчас. Я неспешно попивал вино, постепенно хмелея, вдыхал запах волос Лины, вполуха слушал россказни гнома и старался до мельчайших подробностей запомнить происходящее, вобрать его в себя, присвоить навечно, чтобы никто и никогда не смог отнять у меня это воспоминание.

— Это ещё что! Как-то раз по пути в Нанторакку, — Кир перескочил к новой истории, ворочая основательно заплетающимся языком, — мы остановились в одном городке. Стоит он в землях кочевников, но на хорошем отшибе. Даже не знаю, можно ли это городом назвать, как по мне — просто огромная деревня. Так…