Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним

Ветер Z. Мы лежали правым галсом, a потом левым, в параллель островов Атхи и Амли. Течением моря приметным образом приближало нас к берегу. С полудня ветер стал свежеть и мы видя, что нет возможности обойти ни Атхи ниже Амли, решились в час пополудни спуститься на по tN, в узкой и неизвестный пролив, отделяющий Атху от Амли. В самой узкости показалась пена и мы не знали что заключить: спорное ли то течение, или бурун на мели? но виденная в левой стороне той пены морская трава, растущая на банках, наводила нам страх, что мы идем прямо на каменный риф. Мы имели под марселями и кливером, ходу 5 1/2 миль в час; да течением несло нас, конечно столько же, если еще не более, почему весьма быстро приближались к, узкости. Скоро увидели что помянутые пенистые всплески, простирались поперек всего пролива; но в трех кабельтовых (360 саж.) от оных не могли дна достать, конечно по причине быстроты течения. Наконец глубина моря оказалась 17 сажень, потом 12; тогда же сделался — штиль и мы приметив, что судно валило к Атхинскому берегу, от которого протянулась банка, бросили якорь плехт и отдали до семидесяти сажень канату. Судно сделало весьма скорый оборот; но когда пришло на якорь, то его подернуло и понесло в самую пену. He успели можно сказать, мигнуть, как уже в ней очутились и тогда увидели, что бурун происходил не от ударения волнения на мели, но от сильного спорного течения, или сулоя, как то обыкновенно промышленные называют. В ту самую минуту нашел от ют жестокий шквал, чего ради, дабы не быть выброшенными на Атхинский берег отрубили мы якорь, поставили паруса и пошли на по. Ходу по лагу было 8 1/4 миль, если прибавить к сему скорость несущего нас течения от 6 до 8 миль, то можно посудить, с какою быстротою мы неслись. Действительно берет Атчи и Амли, каждый не далее одной версты от нас, мелькали только в глазах. Пройдя опасность закрепили брамсели и стали брать рифы у марселей; ветер сделался свежий со шквалами, но к полуночи несколько стих.

При свежем риф-марсельном ветре от ZtW, Z и ZtO держали к W. В 4 часа пополудни, пошел небольшой дождь.

Мы весьма обрадованы были, что выбрались на северную сторону Алеутских островов; ибо продолжающийся еще крепкий от юга ветер мог бы привести нас в крайне худое состояние. Когда мы с плохим судном нашим даже и в умеренный ветер не могли обойти ни Атхи, идя вперед, ни Амги поворотя назад, то что бы случилось с вами в сей крепкий ветер на той стороне гряды? без сомнения прижало бы нас к берегу. Тогда какая надежда в открытом море при сильном ветре на худом грунте (ибо хорошего нигде почти нет) отстояться на якоре? Потеряв судно мы бы принуждены были переправляться с Алеутских островов на кожаных байдарках в Камчатку. Тогда Американская компания лишилась бы грузу, стоящего конечно около двух миллионов рублей.

Сие обстоятельство принуждает меня сказать о невыгоде купеческих весьма полнотрюмых судов; ибо оные никак не могут посредством лавирования отходить от берегу и погибают у оного, между тем как порядочно построенное судно, но не столь много помещающее в себя груза, приближается к оному со всякою уверенностью и отходит прочь, при ветре прямо на землю дующем. Граждане Соединенных Штатов Америки скорее всех почувствовали сию истину: они начали лучше строить купеческие суда свои и теряют оных менее, нежели другие народы Европейские.

Пасмурная погода с туманом и мокротою. Мы лежали на WtZ, при свежем от юга риф-марсельном ветре, который к полуночи стих. В полдень считали себя в широте 53°, 05', на меридиане острова Канят.

При пасмурной погоде с туманом и мокротою штиль, a потом тихий переменный ветер, установившийся к полуночи от WZW. В полдень считали себя на меридиане западной оконечности острова Танага.

Лежали тем же курсом. С полуночи ветер дул от N, a потом от NO; зыбь же довольно большая, шла целые сутки от NNW.

Погода была прекрасная и теплая; до двух часов пополудни продолжался штиль, во время которого оправляли мы такелаж и спустили байдарку, на которой ездил я вокруг судна а застрелил восемь глупышей, в том числе одного белого. Мясо сих птиц пахнет китовым жиром, которым по видимому они питаются; ибо подстреленные выпускали куски оного изо рту. Может быть по близости носило мертвого кита. Усмотренная широта показала, что течением много склонило нас к по. Тоже замечено и во время плавания нашего из Охотска в Америку. В два часа ветер задул от ZZW.

Ветер тот же, тихий, а потом штиль. Вечером около судна показалось много глупышей, из которых я застрелил нескольких. Сверх того видели топорков и морских ласточек (Нугопdelles de mer), называемых здесь петушками.