Двуликие

Карленна не стала отвечать, не время и не место было выяснять отношения. Она юркнула в замок и побежала к себе. Надо было скорее перепрятать книгу еще надежнее, пока Дант Гарс за ней не пришел – лучше за пределы комнаты. Карленна не хотела подвести ведьму. Пусть мейфорцы и презирают колдовство, но ведьма не сделала ничего плохого, в отличие от «благородного» охотника. Она всего лишь дала принцессе книгу. Такую манящую, что при любом прикосновении к черной обложке Карленна чувствовала странное единение, необъяснимое счастье, которое заставляло ее спасать книгу, чего бы это ни стоило.

Принцесса завернула в коридор, где находилась ее комната. Там она нашла Роберта. Принц, взъерошенный, сидел на корточках рядом с дверью, откинувшись вперед и сцепив руки. Когда показалась сестра, он встал, но Карленна пробежала мимо. Толкнула дверь в комнату. Роберт зашел следом. Стоило попросить его уйти, но книга волновала девушку сильнее, чем объяснения с братом. Все равно он не выдаст ее перед Дантом Гарсом.

– За что тебя арестовали? О какой книге говорил стражник? – шепотом допрашивал ее Роберт.

Карленна не ответила. Она ринулась к книжному шкафу с полками, уставленными всевозможными книгами, от любовных романов до истории религии. Карленна вынула самую крупную книгу, одетую в бордовую обложку с рельефно выделяющимися очертаниями континента. Обложку девушка откинула в сторону, а изнутри достала то, что искал Дант Гарс – черную книгу.

– Это та самая книга? – вмешался Роберт. – Колдовская?

– Позже это обсудим, – отмахнулась Карленна.

Она пошарила взглядом по комнате, раздумывая, перепрятать книгу здесь или снаружи. Решение пришло быстро. Принцесса направилась к выходу из комнаты, но из коридора послышались глухие шаги. Можно было не сомневаться, что идет Дант Гарс.

– Охотнику нужна книга? – снова отвлек Роберт.

– Да.

Карленна судорожно забегала по комнате. Надо было срочно что-то придумать. Дант Гарс разгромит комнату, но не отступится.

– И он не должен найти ее у тебя? – не унимался Роберт.

– Да.

– Тогда дай мне.

Карленна не успела ответить, как Роберт выхватил книгу и засунул ее под сюртук. Одежда немного затопорщилась, но не слишком заметно.

Дант Гарс вошел. Он презрительно взглянул на Роберта и приказал ему:

– Выметайся.

– Да пожалуйста, – фыркнул принц и скользнул за дверь.

Охотник обернулся к Карленне:

– Где книга?

– О какой книге идет речь? – невинно спросила Карленна.

– Ты знаешь.

– Не знаю.

Принцесса сложила руки на груди и отошла в сторону, дав охотнику простор для погрома. Дант Гарс подошел к кровати.

– Где книга, Карленна?

Одним взмахом он перевернул постельное белье и перину. Книги под кроватью ожидаемо не оказалось, и охотник кивнул сопровождающим его стражникам. Те принялись обшаривать комнату. С каждой минутой, проведенной в поисках, Дант Гарс мрачнел. Карленна вспомнила его грязную улыбку, с которой он обычно говорил: «Я приду к тебе вечером», и рассмеялась, когда сравнила ее с нынешним выражением лица, полным разочарования.

– Я же говорила, у меня нет никакой запретной книги, – холодно резюмировала принцесса, когда стражники направились к выходу.

Дант Гарс не ответил. Не оборачиваясь, он хлопнул дверью. Карленна окинула взглядом развороченную комнату и позвала слуг. Девушка прислонилась спиной к подоконнику и наблюдала, как горничные наводят порядок, расставляют вещи по местам и пытаются вернуть на место книжную полку, которую охотник со злостью раскурочил перед уходом. Принцессу потрясывало, и она не сразу вспомнила, что надо найти Роберта и узнать, куда он дел злосчастную книгу.

Глава 58 Условие

В первый раз, когда пленник открыл глаза, он увидел паука. Тот, словно зависший в воздухе сухой лист, спускался с потолка на своей паутине и отчаянно перебирал лапками, как если бы полз по невидимой стене. Внезапно паук начал чернеть. Вместе с ним чернел и потолок, и стена, и нить паутины. Мутная пелена застилала пленнику глаза и не отпускала, пока он не подчинился забытью.

Вскоре паука не стало. Он исчез вместе с ажурной паутиной, чья-то рука позаботилась о порядке в доме. Смотреть пленнику стало не на что, но и сон пока не спешил забирать его. Подкрадывалось другое чувство: холодное, тревожное, болезненное. Оно туманило рассудок и приносило мучения. По телу словно рассыпались осколки, которые двигались внутри, и их острые грани впивались все глубже. Пленнику показалось, что рукой он дотронулся до чего-то теплого и влажного. Рука тряслась, пока он пытался приподнять ее и рассмотреть побагровевшие кончики пальцев. Бордовая капля упала на одеяло, и он забылся.