Двуликий

Снова вспыхнул ослепительный столп света, на этот раз совсем рядом. Из сияния вынырнула крепкая рука, и меня бесцеремонно втащили за шиворот на знакомую дорогу. Мимо один за другим шагали в светящийся проход крепкие парни с кинжалами, у двоих были мечи. Не золотые, а обычные, железные, с рукоятями из серебра и драгоценных камней, как в музее. Меня продолжали держать, пока не вышли все. Только потом рука разжалась. Я обернулся и оказался нос к носу с Мартином. Вернее, нос к плечу, до головы гиганта я не доставал, хотя в обычном мире считаюсь достаточно высоким.

– Прости, пришлось тебя придержать, – без сожаления сказал альбинос. – Было видно, что можешь наломать дров. Тебе не стоит лезть в бой, подожди здесь.

– Но Даша…

– Все они уже возвращаются.

Мартин вышел в сквер, чуть не столкнувшись с фигуркой в чёрном. Я с разочарованием отметил – это не Дашка, она чуть повыше и фигура покрепче. Дашуля зашла следом, последней на коричневые камни шагнула темноглазая девушка. Она привычным движением стянула маску, и я узнал Тамару. Странные у неё глаза – совсем молодая, а взгляд как у мудрой древней старухи.

– Максим!

Дашуля кинулась ко мне, на ходу срывая маску – не так быстро, не так уверенно, как избавилась от нее Тамара.

– Наконец-то я тебя нашёл!

Я сгрёб её в охапку, Даша повисла на моей шее. Краем глаза я заметил, что две девушки в чёрном отошли подальше и сели на траву. Их внимательные взгляды были прикованы к свечению за моей спиной.

– Ты понял, что с тобой случилось? – Дашка заглянула мне в лицо.

– Из воздуха появился меч, стукнул меня по плечу и исчез. А потом оказалось, что я сильнее волколака. Ты всё видела.

Звучало бредово. Впрочем, вся моя жизнь в последнее время напоминает бред.

– Ты сравнялся по силам с каждым из судей Грарга, – выдохнула Дашуля. – Это было посвящение свыше, теперь все должны признать тебя рыцарем. Не понимаю, как такое могло произойти! В рыцари святого Грааля никогда не посвящали насильно, а ты не хотел иметь с нашим служением ничего общего…

– Уже захотел, – хмуро сказал я. – Пришлось захотеть.

До этого в тёплом воздухе висела тишина, лишь кузнечики стрекотали в ровной невысокой траве, да откуда-то доносилось недовольное порыкивание рыжего Эвига.

Теперь же отчетливо стали слышны звуки боя: крики, лязг железа, чей-то стон. Иоганн и Мартин вынырнули из сияния и втащили на дорогу бледного окровавленного Вильгельма. Он пытался идти сам, опираясь на их плечи. Рыцари осторожно усадили раненого на траву и тут же ринулись назад. Звуки боя затихли.

Смотреть на Вильгельма жутко: сквозь разорванную одежду проглядывают бесчисленные глубокие порезы, правую щеку пересекла рваная рана, рука прижата к животу, и между пальцами сочится кровь. Большие красные капли плюхаются на траву, как яркие жуки. А рыцарю всё это как будто неважно – бубнит себе что-то на непонятном языке, только лицо иногда кривится от боли.

Я выпустил из объятий Дашку и хотел подойти к раненому, но она удержала меня за руку.

– Ты куда? – в голосе Дашули звучало непритворное удивление.

Странный мир, странные законы… Вроде, Вильгельм им не чужой, а раненым никто не занимается. Боевые друзья бросили на травку и умчались, а девушки-помощницы сидят неподалеку и смотрят на бой через свечение. Причем смотрят без особого волнения, как передачу по телевизору. Никто не спешит к Вильгельму с бинтами и лекарствами, его не тащат в госпиталь (не знаю уж, есть ли здесь больница, но в обычном мире их хватает). Рыцарь может умереть от потери крови, если просидит без помощи ещё какое-то время. Надо хотя бы перевязать раны, остановить кровотечение…

Дашка слушала мою пламенную речь с возмутительной улыбкой.

– Максим, да ты что! – со смешком сказала она, когда я махнул рукой и уже собрался подойти к Вильгельму. – Здесь никто не умирает. Святой Грааль даёт на своей земле исцеление от любых ран и недугов, но только тем, кто этого достоин, – уже серьёзно объяснила Дашуля. – Если сюда попадёт человек со злым сердцем, он будет наказан сильной и мучительной болезнью. Вильгельм сейчас молится, ему не надо мешать, потому мы и не подходим. Смотри, ему уже легче. Час-другой – и следа от ран вообще не останется.

Действительно, кровавые капли срывались всё реже, на бледном лице рыцаря начал проступать лёгкий румянец. Вильгельм задышал почти свободно и даже отнял руку от живота. Рыцарь прервал бормотание, чтобы продышаться. Наши взгляды встретились, он ободряюще улыбнулся, и снова в воздухе закружились непонятные слова.

Я сжал Дашкину руку. Силу выпросил, любимая девушка нашлась, в бою им совсем немного помог – это хорошо. Только теперь-то мне что делать? Дашуля отсюда не уйдёт, моё посвящение тоже вряд ли отменится, а значит, и сила останется.

Я вспомнил неравный бой и кидавшихся на девушек огромных зверей, от гнева перед глазами всё поплыло. Если бы это повторилось, я без колебаний поступил бы так же.