Двуликий бог. Книга 2 (СИ)

Когда я почувствовала себя увереннее и смогла встать с постели, привести себя в надлежащий вид и прогуляться по веранде, дыша свежим воздухом, Хельга осмелилась привести ко мне служанку. Я запамятовала её имя, но помнила лицо девушки: она часто попадалась мне на глаза, работала с усердным рвением, но всегда оставалась в тени более решительной и напористой Рагны. Её я не видела с момента нашей размолвки, однако знала по тихим пересудам прислуги, что упрямец-Локи так и не прислушался к моим словам. Рагна молчала о случившемся, и её упорство, противоречащее дерзости, заставляло страшные подозрения закрадываться в мои мысли. Как бы я ни гневалась на оскорбившую меня нахалку, я всё же надеялась, что язык её остался на месте.

Спутница лекаря смотрела на меня внимательными и спокойными серо-голубыми глазами, такими необычайно светлыми даже для асов, что в них проглядывалась кровь альвов. Волосы у служанки были густые, пепельно-русые, заплетённые в аккуратную косу. Опрятная маленькая девушка производила приятное впечатление. Уловив мой взгляд, она улыбнулась уголками губ и учтиво поклонилась. Я поприветствовала её ответной слабой улыбкой. Дождавшись позволения, прислужница приблизилась, Хельга осталась у дверей, предоставляя нам возможность побеседовать в уединении. Спросив разрешения, дочь альвов начала докладывать обо всём, что происходило в чертоге во время моего беспамятства, отчиталась о проведённой работе, установленных порядках, поведении остальных слуг. Послушав до поры, я прервала её жестом.

— Почему ты рассказываешь мне об этом? Отчего не пришла Рагна? Или она боится увидеться со мной лицом к лицу?.. — полюбопытствовала я. Девушка позволила себе сдержанно улыбнуться, и я оценила, что она уловила и поняла иронию в моём голосе.

— Вам, должно быть, ещё неизвестно, госпожа. Повелитель выслал Рагну из своего чертога и назначил меня на её место, — служанка помолчала, и от меня не укрылся румянец на её щеках, взгляд победителя. Так смотрел и чувствовал себя тот, кто долгое время вынужден был находиться в тени предшественника, тот, чьи заслуги, наконец, оценили по достоинству. — Сказал, что Рагна Вам более не угодна, госпожа, и велел мне подчиняться лишь Вам одной. Предупредил, что, если я подведу или огорчу Вас, отправлюсь следом за изгнанницей, — не веря своим ушам, я обратила взгляд на Хельгу, не сомневаясь, что женщина слушает нас, хоть и не вмешивается в разговор. Улыбнувшись, лекарь склонила голову, едва заметно кивнула.

— Как тебя зовут? — спросила я, чтобы чем-то занять затянувшееся безмолвие и скрыть охватившее меня смятение. Сердце ликовало, наполняя грудь беспричинной радостью. Стало быть, он одумался, сделал первый шаг к примирению, возможно, даже раскаивался в содеянном! Здравомыслие немного остудило мой пыл, уняло неровное и скорое биение сердца: я не должна была расслабляться и доверять переменчивому повелителю, особенно зная, что ему ничего не стоит предать и опозорить меня вновь.

— Мия, госпожа, — кроткая улыбка снова озарила приятное, но непритязательное лицо служанки. Кивнув, я выслушала всё, о чём она хотела поведать мне, внимательно присматриваясь к новой помощнице. Эта маленькая хрупкая молодая женщина показалась мне очень предприимчивой, разумной и рассудительной — наделённой качествами, заслуживающими доверия и поощрения. Я сомневалась, как отнесутся к ней многочисленные слуги пламенных палат, некоторые из которых отличались своенравием, особенно в отсутствие твёрдой руки. Рагна несколько лет правила чертогом бога огня, отступив лишь перед госпожой и хозяйкой. И то, как выяснилось, не до конца искренне. Теперь Мие предстояло взять власть в свои руки.

— Ты поднимешься, если со всей ответственностью и усердием станешь относиться к возложенным на тебя обязанностям, — глядя в красивые глаза прислужницы, заключила я. Она захлопала светлыми ресницами от волнения, наклонила голову в знак повиновения. — Я скажу тебе, отчего Рагна отправилась в изгнание. Она проявила своеволие и дерзость, смела лгать и скрывать от меня свои дела и замыслы. Не повторяй чужих ошибок, Мия. Я требую от тебя, как и ото всех остальных во дворце, лишь верности. Обо всём важном или подозрительном, происходящем внутри и вне чертога будешь докладывать мне. По любым вопросам советоваться со мной, в каждом спорном деле спрашивать моего дозволения. Тебе ясно? — девушка кивнула, приняла протянутую руку, коснулась тыльной стороны ладони лбом, затем отошла. — Ступай. Будешь помнить мой завет, не узнаешь никаких бед в золотых палатах.