Двуликий бог. Книга 2 (СИ)

Тело дрогнуло вновь, и на этот раз я не сумела сдержаться. Согнувшись, я распрощалась со всем скромным содержимым своего живота, а затем ещё некоторое время испытывала пустые, но не менее мучительные и отвратительные позывы. Это была Аста. Там, внизу. Аста, моя Аста… Аста, с которой я так жестоко и несправедливо обошлась минувшим вечером, поддавшись горю и отчаянию. Аста, которая подобно мне не выдерживала происходящего кошмара… И не выдержала. Не разгибаясь, я в голос зарыдала. Кто-то поддержал меня, но я ничего не видела перед собой. Столько бед и разочарований обрушилось на меня в короткий срок, что я уже даже не чувствовала боли, а испытывала какое-то отчаянное и беспомощное исступление. Рыдала не потому, что хотела облегчить свои страдания, а потому что сдержаться не могла. Слёзы сами наворачивались на глаза.

На широкой площадке перед моими покоями собирались обитатели пламенного дворца. Гул нарастал. Слышались вздохи, выкрики, плач. Кто-то упал, переполошив окружающих. Я ни минуты не сомневалась, что это Ида лишилась чувств. Как бы я хотела последовать за ней! Как бы я хотела забыться и не видеть больше этого ужаса, не знать о нём, а затем очнуться и выяснить, что всё это дурной сон, страшное наваждение! О милостивый Один, это не могло быть правдой! Но я не теряла сознания, и произошедшее было правдой. Мучительной кошмарной правдой, которую я обязана была принять. Переведя дух, я распрямилась. Все вокруг пребывали в огромной растерянности. Рагны не было видно. Хакан отсутствовал также. Все глаза устремлялись лишь на меня одну. И — будто не могло стать хуже! — стоило мне только разомкнуть губы, как по лестнице спустился Локи в сопровождении предводителя стражи и двух его воинов.

Повелитель огненного чертога сохранял ледяное спокойствие. Он окинул невозмутимым взглядом присутствующих, скоро догадался, где толпится большая часть из них, подошёл к заграждению и взглянул вниз. Лицо его вместо сочувствия или отвращения тронула надменная ироничная улыбка, брови взметнулись в немой насмешке, и, казалось, ещё миг, и он засмеётся сам. Слуги в трепете и непонимании расступились вокруг него. Пренебрежительным жестом бог обмана подозвал Хакана и двух стражников, велел им убрать тело. Затем потерял к бывшей любовнице всякий интерес. Я не смотрела на него, однако различала звук его приближающихся шагов. Локи подошёл ко мне почти вплотную, я ощутила его цепкий взгляд на себе. Не совладав с собой, ответила ему яростным ненавидящим взором. Его гадкая уничижительная ухмылка, какой он меня наградил, лишила последнего самообладания, выбила почву из-под ног.

— Убийца… — прошептала я сквозь стиснутые зубы. Каверзный ас ухмыльнулся ещё паскуднее, приблизил своё лицо к моему, издеваясь и мучая, переспросил. — Убийца! — повторила я громче, да так, что услышали все слуги, тотчас замолкшие и замершие от любопытства. Меня трясло. Голова кружилась. Изнутри поднимались настойчивыми толчками знакомые волны гнева, ненависти и презрения. Однако Локи моё состояние, казалось, только забавляло. Он оставался спокоен, смотрел на меня, изогнув рыжую бровь. — Посмотри, что ты сделал с ней… Использовал в своей грязной игре и выбросил!.. Эта кровь… Эта смерть на твоей совести! — голос надломился, я всхлипнула, сжала кулачки от злости. Его тёмно-алые глаза смотрели на меня всё так же: со снисхождением, иронией и малой долей укора. Я не способна была понять тот взгляд.

— О нет, Сигюн, — вкрадчиво начал он, растягивая слова, накручивая локон моих растрёпанных волос на палец. — Ведь прошлой ночью она явилась к тебе живой и невредимой, не так ли?.. Кстати, должен заметить, как это мило и трогательно с твоей стороны самой позаботиться и прислать мне наложницу, — тонкие губы искривила надменная жестокость. Я поняла, как сильно взбесила его, приставив служанку следить за господином, желая ограничить его свободу и власть. Мне показалось, я должна была побелеть ещё больше, брови сдвинулись к переносице, против воли выдавая все мои чувства и помыслы. Этой ночью он не пощадил её, как не щадил теперь и меня:

— Ты можешь сколько угодно хмурить своё прелестное личико, но мы оба знаем, что именно ты обрекла девушку на смерть, — он сдавил горячей ладонью моё плечо, чтобы я не упала, а я в самом деле была к этому близка, ноги не подчинялись и слабели. Сжав губы, я посмотрела на него яростными заплаканными глазами. — Как ты сказала? «Ты должна была умереть?..» Ты так кричала, моя эгоистичная госпожа, что тебя, верно, слышал весь чертог. Или, по меньшей мере, твой повелитель, дышавший свежим воздухом на веранде… — знала я, что он делал на веранде. Упивался своим торжеством, наслаждался моей болью и отчаянием. Двери моих покоев, ведущие на веранду, были распахнуты. Тихий ночной воздух великолепно переносил звуки. Пользуясь моим смятением, Локи продолжал: